Политическая наука №2 / 2017. Языковая политика и политика языка

Между тем даже в исследованиях блестящих лингвистов употребляется понятие «метафорическая модель» без должной рефлексии. Приведем пример исследования И.М. Кобозевой (просим извинения у читателя за длинную цитату, описывающую инструментарий исследования): «1. Поле METAPHOR. В это поле заносится метафорическое выражение в том виде, в каком оно встретилось в тексте (возможно, в измененной грамматической форме), вместе с минимальным контекстом, в котором проявляется его метафоричность (т.е. фокус метафоры вместе со своей рамкой), напр.: ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕМЕНТ; 2. Поле SIGNIF_DES. Содержит цепочку сигнификативных дескрипторов, репрезентирующих концепт метафорического выражения в его буквальном понимании и место его в концептуальной иерархии – метафорической модели. В нашем случае понятие «цемента» c его основной коннотацией «связующего вещества» в качестве вида «строительного материала» входит в метафорическую модель «строительство»: цемент / связующее вещество / строительный материал / строительство; 3. Поле DENO_DES. Заполняется цепочкой денотативных дескрипторов, репрезентирующих референт метафоры – сущность или явление, принадлежащее к определенной области политики или многочисленных смежных с ней областей общественной жизни. В нашем случае, как будет ясно из контекста, помещаемого в поле 4, это: идея / идеология / европейская интеграция / ЕС. Соположение записей из 2 и 3 полей дает достаточно очевидную интерпретацию метафоры: некая общая идея должна сыграть в процессе интеграции Евросоюза такую же роль, какую цемент играет при строительстве здания: без такой идеи этот процесс либо вообще остановится, либо интеграция не будет достаточно прочной. 4. Поле ЕXAMPLE. В данном поле приводится текстовый фрагмент из корпуса, достаточный для выявления сигнификативных и денотативных дескрипторов, иногда весьма пространный, но в нашем случае достаточно короткий: Объединенная Европа в поисках идеологического цемента. Страх перед войной больше не может служить основой для интеграции. Остальные три поля фиксируют дату публикации текста, его источник и автора» [Кобозева, 2001].

Здесь необходимо отметить, во-первых, что ключевыми в метафорической модели являются концепты среднего уровня. Во-вторых, они должны представлять базовый опыт взаимодействия с миром. В-третьих, поскольку они представляют базовый опыт, они обладают определенной структурой; новое понимается за счет отнесения (переноса, метафоры) к уже структурированному прототипу. Логичнее все-таки представить прототип как прототип, т.е. обладающий сложной структурой при всей своей простоте. Заметим также, что понимание в когнитивной теории метафоры базируется именно на интерактивных характеристиках [Лакофф, Джонсон, 2004, с. 151].

Отметим также, что категории по Аристотелю – это то, что упорядочивает имена, позволяя строить суждения [Аристотель, 1978]. Ведь Э. Рош спорит с лингвистическим релятивизмом Б. Уорфа (в варианте Р. Брауна и Э. Ленненберга, экспериментально изучавших зависимость цветового восприятия людей от классификации цветов в родных языках) и полагает, вслед за Б. Берлином [Berlin, Kay, 1969], что цветовое восприятие связано с естественной включенностью человека в мир (embodiedmind). Дж. Лакофф будет спорить и с лингвистическим релятивизмом, и с объективизмом: «Свойства некоторых категорий представляют собой отражение сущности биологических способностей человека и опыта его функционирования в материальном и социальном окружении. Этот тезис вступает в полное противоречие с идеей о том, что понятия существуют независимо от телесной организации мыслящих существ и независимо от их опыта» [Лакофф, 2004, с. 83]. Тем самым базовая логика когнитивных схем вытекает из их строения. Такой подход к пониманию образных схем неизбежно когнитивен [Лакофф, 2004].