Политическая наука №2/ 2018

Представители первой ветви (communal republicans) опираются на максимы аристотелевско-арендтовской республиканской традиции: (само)ценность политического участия и восприятие его как общего блага, подчинение личного интереса общественному, участие в публичной жизни как высшая форма самореализации, способ самоопределения и получения общественного признания.

Но мейнстримом современной республиканской мысли стала другая ветвь – неоклассический республиканизм. Она восходит к республиканскому периоду Древнего Рима, развивается в трактатах «божественного» Макиавелли, в трудах английских республиканцев XVII в. В концептуальных построениях неоклассического республиканизма отчетливо читается цицероновская трактовка свободы. В республиканском Риме свобода (libertas) означала прежде всего не равенство в участии и не право на публичную делиберацию общих дел на агоре, как в Афинах. Главная привилегия римского гражданства состояла в обладании права быть под защитой закона и требовать такой защиты от правителя.

Неоклассический республиканизм развивается в работах Квентина Скиннера, Изольт Хонохен, Джона Покока, Касс Санстейн и, разумеется, Филипа Петтита – пожалуй, самого авторитетного современного теоретика республиканской традиции.

Неоклассики продолжают теоретическую традицию своей alma mater. Высшей политической ценностью и мерилом политической институциональной жизни они прокламируют не массовое политическое участие, а эмансипацию от подчиненности любой произвольной власти. Эта principalis ratio выражена в концепции свободы как не-доминирования13.

Телос не-доминирования: Политическое как пространство господства гражданских норм и верховенства закона над беззаконием власти

Значение концепции «свобода как не-доминирование» в политической философии и теории неореспубликанизма таково, что в полной мере не передается заштампованными определениями «ключевая», «стержневая» и проч.

Свобода как не-доминирование14 – суть и соль неоклассического республиканского мышления о политике: о политическом идеале и институциональном дизайне; о целях и формах республиканского правления; о власти и подчинении; о субъектности и агентности (agency); о гражданственности; об общем деле, общей вере и общем мире.

Концепция свободы как не-доминирования определяется как институциональное обеспечение условий, которые не только препятствуют произвольному вмешательству любого агента в свободный выбор своего визави. Свобода как не-доминирование требует наличия конституций, которые устраняют саму возможность осуществить произвол [Петтит, 2016; Pettit, 2012; Honohan, 2002; Skinner, 1998]. Из определения следует, что государству и законоправию отводится ключевая роль в создании и поддержании политического порядка не-доминирования. Задача государственного управления – обеспечить такую институциональную среду, которая позволяет властью закона оградить человека от произвола власти.

Свобода как не-доминирование имеет политическую природу. Она может быть реализована только в процессе общественного взаимодействия равных по статусу индивидов.

Государственное управление, которое допускает условия для произвольного вмешательства, нельзя считать справедливым и демократичным. Республиканские неоклассики утверждают: непременное условие современной политики и политического гражданства – «независимость от власти другого человека или группы лиц… власти настолько сильной, что может избегать санкций закона или обходиться с ним, как ей захочется… <ибо сам факт ее существования>, даже если она действует в интересах подданных, порождает у подчиняющихся рабский менталитет» [Вироли, 2014, с. 33, 40, 38, 34].

Обратим внимание на важный тезис – недопущение даже возможности произвола. Он положен в основу различения неоклассическими республиканцами двух противоположных состояний: свобода граждан и свобода слуг. Последняя приравнена к сервитуту или рабству [Вироли, 2014; Scinner, 1998; Sen, 2009]. Человек не свободен даже в том случае, когда он вольготно пользуется свободой при по тем или иным резонам не вмешивающемся в его дела господине (лицом или группой лиц, которые имеют возможность по своей воле попирать закон). Ибо наличие господина (т.е. персонифицированной или деперсонифицированной возможности произвольного вмешательства) все равно остается фактором доминирования и делает из граждан слуг.

Не менее важен второй тезис. Недостаточно, чтобы человек перестал быть объектом произвола. Важна его осознанная решимость самому не стать субъектом господства. Не-доминирование означает не только не быть рабом (т.е. свободу человека от любого беззакония), но включает его готовность не быть господином (самому не допускать произвола по отношению к другим).

«Третий глаз» свободы как не-доминирования: Припадая к истокам