Эти «пограничные организации» становятся важным элементом ряда моделей трансфера знаний от академической науки к промышленной индустрии. Например, в варианте модели «Тройной спирали» в качестве третьего партнера подразумеваются правительственные структуры, а в варианте модели «Наука – режим 2» знание производится уже с учетом его применения. Это подразумевает, в свою очередь, что те, кто планирует его использовать, скорее являются соучастниками процесса получения нового знания, чем простыми потребителями конечного продукта [Hellstr"om, Jacob, 2003].
Наконец, в нескольких исследованиях концепция «пограничных организаций» применяется уже к структурам, целью которых является содействие конструктивному взаимодействию и сотрудничеству между различными новыми общественными движениями, а также их конструктивные взаимоотношения с местной властью и бизнесом. При этом сами «пограничные структуры» могу возникать снизу, вокруг конкретной проблемы, например, путем создания группы в Интернете, с привлечением к участию всех желающих [O'Mahony, Bechky, 2008]. Таким образом, в качестве партнеров носителей научного знания начинают выступать не только властные структуры, но и гражданские организации. Тем самым эксперты оказываются уже участниками процессов делиберативной демократии, в рамках которых гражданские активисты приобретают экспертные знания, а вовлеченные эксперты становятся носителями гражданского активизма [Назарчук, 2011].
Отметим, что практически одновременно с Дэвидом Гастоном [Guston, 1999] нами было предложено близкое к концепции «пограничных организаций» представление о существовании в поле публичной политики особых институтов – посредников, выполняющих медиаторскую функцию [Сунгуров, 1999]. При этом мы исходно рассматривали не только отношение «наука – власть», но и «наука – общество», и «общество – власть», и в качестве институтов модераторов видели не только фабрики мысли, а также общественно-консультативные советы и институт омбудсмена.
Наконец, обращаясь к ситуации в современной России, нельзя не отметить определенное возрождение существовавшей в СССР модели «приводных ремней», когда функцией общественных наук считалось наукообразное обоснование правильности принимаемых руководством КПСС решений. Сегодня эта модель принимает вид модели «оплаченного результата», в рамках которой предполагается, что заказчик исследования заранее указывает нужные результаты, а дело ученых – лишь их аргументированно обосновать. Именно исходя из подобного подхода в докладе Российского института стратегических исследований недавно предлагалось называть «иностранными агентами» чисто академические и образовательные структуры (например, Институт социологии РАН или МГИМО (У) МИД России), получавшие зарубежные исследовательские гранты [Доклад, 2014]. Отметим также, что подобная модель существует и в определенных сегментах общественного мнения в демократических странах, именно она определяет недоверие экологических активистов к оплаченным властью или концернами результатам научных исследований окружающей среды.
Сформулируем теперь основные функции экспертных сообществ, характерные для трех приведенных выше моделей. Так, в рамках модели «оплаченного результата», когда ученому или эксперту заранее формулируют тот или иной результат, его функция заключается в наукообразном его обосновании (а он, в свою очередь, с готовностью берется за такое дело), мы можем говорить лишь о