Политическая наука №4 / 2016. Государства в современном мире: Новые подходы к исследованию

После проведения дополнительного анализа по наиболее неоднозначным (и, как следствие, в наибольшей степени интересующим нас) кластерам мы сопоставляем для каждой страны траекторию ее режимных трансформаций и траекторию ее успехов или неудач в сфере достижения и упрочения государственной состоятельности. Перечисление и краткий анализ получившихся в результате таких сопоставлений групп стран со схожими связями траекторий демократизации и государственной состоятельности представлены далее. Следует особо отметить, что государства с противоречивыми траекториями режимных изменений или укрепления либо ослабления состоятельности, а также с траекториями, входящими в противоречие с общим уровнем развития демократических институтов или состоятельности, могут, благодаря разным периодам своей истории в анализируемых временных рамках, входить в разные сочетания групп стран, описанные ниже. Так, например, государство, политический режим которого в ходе исследуемого периода трансформировался в разные периоды как в сторону демократии, так и в сторону авторитаризма, могло испытывать падение уровней государственной состоятельности на протяжении всего рассматриваемого временного отрезка: в этом случае это государство является иллюстрацией как к случаям падения состоятельности при автократических режимах, так и к случаям падения состоятельности при демократиях.

В первую очередь, эмпирическое подтверждение находит распространенный в современной литературе аргумент о сильной и положительной корреляции демократичности режима и состоятельности государства: такие страны, как США, Канада, Великобритания, Ирландия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Швейцария, Германия, Австрия, Финляндия, Швеция, Норвегия, Дания, Австралия, Новая Зеландия, Франция, Испания, Португалия, Италия, Греция, Кипр, Чили, Тайвань, Республика Корея, Япония, Ботсвана, Маврикий, Словения, Эстония, Венгрия, Чехия, Польша, Латвия, Литва и Словакия одновременно демонстрируют демократический (разной степени) политический режим и высокие уровни государственной состоятельности (тоже разной степени) в течение всего анализируемого периода.

Вместе с тем рассмотрение группы государств с несовершенной демократией (около 7 по стандартизованному от 0 до 10 индексу) заставляет сохранить сомнения в линейности и универсальности этой корреляции. Такие, например, государства, как Гайана, Эквадор, Гондурас, Никарагуа, Бенин, Мадагаскар, Гамбия, Гана и Молдова при всей относительной демократичности режима, но уступающей лидерам соответствующего индекса, гораздо менее состоятельны и, что самое важное, не демонстрируют при этом положительной динамики по этому критерию.

Вопрос, напрямую вытекающий из анализа и постулирования любой корреляции – кроется ли за этой корреляцией та или иная причинно-следственная связь? В поисках возможных и хотя бы частичных ответов на этот наиболее интригующий в контексте рассмотрения взаимосвязей государственной состоятельности и политического режима вопрос мы далее рассматриваем другие сочетания исследуемых траекторий. В частности, тезис о том, что формирование демократических институтов и укрепление государственной состоятельности могут положительно развиваться параллельно друг другу, подтверждается на траекториях развития таких государств из совершенно различных регионов мира, как Доминиканская Республика, Сальвадор, Панама, Тринидад и Тобаго, Коста-Рика, Боливия, Уругвай, Ямайка, Бразилия, Перу, Намибия, Джибути, Алжир, Нигер, Коморские острова, Мозамбик, Малави, Мали, Замбия, Кабо-Верде, Ботсвана, Маврикий, ЮАР, Лесото, Сенегал, Гвинея-Бисау, Ливан, Бутан, Таиланд, Фиджи, Словакия, Югославия (Сербия и Черногория), Босния и Герцеговина, Польша, Латвия, Литва, Монголия. Все они осуществляли как переход к более демократическим формам политического режима, так и одновременно повышение уровня своей состоятельности.

Примеров государств, в которых демократические преобразования (впрочем, очень разной степени успешности) происходили без укрепления государственной состоятельности или даже при ее снижении, также достаточно много – среди них Аргентина, Венесуэла, Буркина-Фасо, Танзания, Либерия, Сьерра-Леоне, Бурунди, Кения, Нигерия, Индонезия, Индия, Непал, Бангладеш, Филиппины, Израиль, Болгария, Румыния, Россия в первой половине 1990-х годов, Армения. Поскольку за исключением Аргентины, Болгарии, Румынии, Израиля (а также частично России, Армении и Венесуэлы) изначальный уровень государственной состоятельности в этих странах был достаточно низок, можно сделать предварительный вывод о том, что пример этих стран не подтверждает распространенный в исследовательской литературе тезис о более-менее высокой государственной состоятельности как обязательном предварительном условии для демократии (того или иного уровня) и / или демократизации.