Политическая полиция и либеральное движение в Российской империи: власть игры, игра властью. 1880-1905

В отношении «либералов» формулировка «политически неблагонадежные» стала использоваться с 1899 г. (в 1899– 1906 гг. – 19 раз, всего за 1880–1906 гг. – 26 раз), при этом в 1880-е – начале 1890-х гг. в переписке деятелей политического сыска о «либералах» встречается понятие «подозреваемые в политической благонадежности» (всего 5 раз), а в 1891–1902 гг. – понятие «сомнительная политическая благонадежность» (всего 26 раз537). Так, начальник Ярославского ГЖУ в политическом обзоре за 1892 г. писал: направление земской управы «дает право заподозрить в политической неблагонадежности (курсив мой. – Л.У.) секретаря управы Г. Трефолева, пользующегося репутацией дельного человека с либеральным направлением»538. А директор Департамента полиции С.Э. Зволянский в 1896 г. отмечал: «В записке (по коронации) тайного советника А.Ф. Робрминского в числе неблагонадежных лиц (курсив мой. – Л.У.) упомянут князь Д.И. Шаховской», который «высказывает крайне либеральные взгляды»539.

Аналогична ситуация с термином «вредный»: в 1880-е гг. с его помощью описывали либерализм 4 раза, в 1890-е гг. – 10 раз, а за пять лет ХХ в. (1900–1905 гг.) – 14 раз540.

На начало ХХ в. падает и непосредственное соотнесение «либералов» с понятием «противоправительственный»: из 15 раз использования этих понятий вместе 4 приходится на 1890-е гг., 11 раз – на 1900–1905 гг.541. Так, начальник Санкт-Петербургского охранного отделения в марте 1893 г. писал: «В конце 1890 г. среди некоторых лиц противоправительственного направления возникла мысль об организации кружка из лиц либерального образа мыслей»542.

Помимо этого, на рубеже XIX–ХХ вв. «либералы» становятся «скомпрометированными в политическом отношении»543, а их деятельность – «преступной»544 (оба определения встретились мне в переписке сотрудников политической полиции по 3 раза).

В некоторых документах можно встретить целый букет формальных терминов, описывающих «либерализм». Например, начальник Самарского ГЖУ писал в 1902 г. о «Самарской газете»: «Действительными заправилами этого явно либерального органа являются… политически неблагонадежные лица третьего элемента… Вследствие такого состава сотрудников, естественно, направление газеты вредно-противоправительственное» (курсив мой. – Л.У.)545.

Важно отметить, что служащие охранных отделений вообще не описывали либералов понятиями «политически неблагонадежный», «преступный» и «скомпрометированный в политическом отношении»546.

Таким образом, большинство формальных терминов, посредством которых в делопроизводственной переписке политической полиции подчеркивалась противоправительственная направленность «либерализма», приходится на начало ХХ в. При этом служащие ГЖУ на протяжении всего изучаемого периода делали акцент на «крайнем либерализме», считали либерализм неприемлемым, с точки зрения государственного порядка и общественного спокойствия, даже в форме «взглядов» и «идей». Чины же охранных отделений и Департамента полиции мало обращали внимания на «идейный либерализм», о чем говорит низкая популярность терминов группы «идеи», зафиксировав это общественно-политическое явление как «угрозу» сразу в терминах организационного толка, преимущественно начиная с середины 1890-х гг.

Глава III Почему он популярен? Ресурсная база «либерализма» как предмет анализа политической полиции

Во 2-й главе были реконструированы представления чинов политического сыска о «либеральном», о внутреннем наполнении этого термина, его институциональных, социальных и профессиональных параметрах; проанализирована динамика употребления слов с корнем «либерал». Исследовательская реконструкция оказалась необходимой, т.к. в самой делопроизводственной документации соответствующие подробные описания отсутствуют.

В 3-й главе речь пойдет о том, на чем непосредственно концентрировалось внимание чинов политического сыска в переписке о «либеральном». В качестве методологической основы для этого анализа используется уже упоминавшаяся в начале 2-й главы концепция «уликовой парадигмы», разработанная итальянским историком, создателем микроистории К. Гинзбургом применительно к обществам, находящимся на этапе перехода от традиционных форм к модерну. В центре концепции Гинзбурга – разбор инструментов, с помощью которых государства становящегося модерна стремились установить контроль за возникающим публичным легальным пространством. Представление о наличии легального пространства, в котором возможно политическое действие, – одна из важных составляющих мировоззрения чинов политической полиции Российской империи рубежа XIX–ХХ вв., каким бы парадоксальным ни показалось это утверждение применительно к «охранительному ведомству» самодержавного государства.