Политическая преступность

4) Реакционные гении. Такие тоже встречаются. Савонарола, св. Игнатий, св. Доминик, Меттерних являются настоящими гениями реакции. Для того, кто заметил, что оригинальность гения не только не заключает мизонеизма, а даже усиливает его в известном направлении и делает нетерпимым, нетрудно понять, что при богословском или феодалистическом воспитании, при наследственных наклонностях (де Местр, Шатобриан, Шопенгауэр, Бисмарк), при наличности устраняющих впечатлений (вроде тех, которые влияли на св. Игнатия или Манцони) или исторической необходимости он может принять гигантские размеры. Так, некоторые гениальные ученые отвергают все открытия, сделанные другими (Вельпо в 1839 году отвергал действие анестезирующих средств). Но эти гениальные реакционеры никогда, однако же, не бывают лишены оригинальности и при том эволюционной, прогрессивной: Бисмарк, обожая своего короля, как чистый феодал, сумел осуществить и мечты социалистов; Наполеон при своих атавистических наклонностях средневекового кондотьера проводил революционные идеи равенства и свободы совести; Савонарола, стремясь задушить идеи Возрождения, добился триумфа истинной демократии; Шопенгауэр, нападая на революционеров, был сторонником философского позитивизма.

Реакционные революции, однако же, подобно прогрессивным, не удаются, если идут против течения, – хотя неудача в данном случае наступает не так резко и внезапно, – потому что опираются на мизонеизм, гнездящийся в натуре большинства людей.

5) Участие гениальных людей в бунтах и восстаниях. Надо заметить, что многие удавшиеся бунты и восстания обошлись без участия настоящих гениев, как, например: Сицилийские Вечерни, восстания в современной Греции, в Швейцарии, в Ломбардии, в Соединенных Штатах, отчасти – в Нидерландах. Во всех этих случаях посредственности, игравшие роль вождей, только резюмировали в одной идее или в одном энергичном акте то, что составляло общую мысль или общее желание.

Вашингтон совершил полезное дело, потому что выполнил желание своих сограждан, общий характер которых синтетизировал в себе. Хладнокровный, расчетливый, практичный, он не сделал ни одного рискованного шага; идеалы его были чисто практические и доктринерством не страдали; он медленно, но верно, не нарушая законов, привел в исполнение великую революцию. У Боливара, напротив того, противоречивые идеи вихрем кружились в голове; на деле он бросался из одной крайности в другую, обходил или нарушал законы, руководствуясь скорее своим воображением, чем действительными нуждами страны, и кончил тем, что вызвал междоусобную войну, а затем и полное крушение своего дела.

К этому надо прибавить, что толпа, как мы видели, почти всегда выбирает себе в вожди людей посредственных, маттоидов или преступников, а не настоящих гениев, которые редко бывают людьми практического дела. Эти последние достигают власти, только оседлывая, так сказать, большинство, как всадник укрощает дикую лошадь.

Но если гениальные люди принимают иногда участие в революциях, если они сами суть воплощенная революция, то в бунтах их встретить трудно. Там преобладают маттоиды и посредственности. Коко справедливо говорит, что на толпу могут действовать не ученые, которых она не понимает, а только те люди, которые и действуют, и чувствуют так же, как она сама.

Гейне сказал: «Народ скорее подчинится себялюбцу, который потакает его страстям, чем благонамеренному человеку, стремящемуся его просветить».

Сам Жюль Валлес, выдающийся современный революционер, пишет: «Наивны люди, думающие, что восстаниями руководят вожаки; эти последние суть не что иное, как голова, помещаемая на носу иных кораблей: при буре она то выскочит из волн, то вновь скроется».

Гениальные люди не участвуют в бунтах, потому что вождями последних можно сделаться лишь случайно: тут не вождь творит среду, а сама среда его выдвигает. Якобинцы до 1792 года были монархистами, и сам их глава, Робеспьер, стоял в своей газете за конституционную монархию.

Любопытно отметить, что анархисты не хотят иметь вождей. В «Pugnale» — газете, выражающей их мнения, – говорится: «Революция должна идти без вождей, и если бы таковые выдвинулись, то первые выстрелы должны быть направлены в них. Пора нам убедиться, что все революции были побеждаемы именно потому, что народ был достаточно глуп, чтобы создавать себе начальников и следовать за ними. Революция должна быть произведена народом и для народа; не создавайте новой буржуазии».

Глава 17. Бунты и революция. Сходства и различия

1) Различия. Из всего нами в этой книге сказанного следует, что необходимо резкими чертами отделить бунты – настоящие политические преступления – от революций, которые нисколько не преступны.