Политические деятели викторианской Англии

Королева очень опасалась, что во время предъявления чартистской петиции в парламент в апреле 1848 г. в Лондоне могут произойти волнения и акты насилия со стороны беднейших слоев населения. Ей сообщили, что в петиции были изложены всё требования чартистов, а подписи под Хартией поставили более пяти миллионов человек. Что же до демонстрантов, то их колонна, направлявшаяся в Вестминстер, должна была насчитывать не менее 150 тысяч человек. Пять месяцев спустя, когда несколько лидеров чартистского движения были арестованы и предстали перед судом по обвинению в подготовке восстания, во время своей тронной речи на открытии очередной сессии парламента 5 сентября 1848 г. королева торжественно объявила: «Все наши политические институты выдержали чрезвычайно серьезное испытание на прочность и доказали свою жизнеспособность… Многие пытались подорвать доверие народа к монархии и правительству, однако потерпели сокрушительное поражение. Мой народ впервые ощутил все те преимущества порядка и безопасности и полностью разрушил злые замыслы организаторов и вдохновителей преступных беспорядков». Через четыре месяца она писала королю Леопольду: «Я еще раз пишу вам в этом ужасном году… Но не могу подвергать себя или свою страну страшному испытанию… Напротив, я благодарна всем тем событиям, которые произошли здесь за последнее время»[24]. Несмотря на все это, королева была готова согласиться с принцем Альбертом, который доказывал ей, что среди участников чартистского движения встречалось немало действительно бедных и обездоленных людей, нуждающихся в максимальной помощи и поддержке со стороны государства.

Что касается международных отношений, то Виктория интересовалась улучшением отношений между Великобританией и Францией. Она приняла у себя некоторых членов Орлеанского дома, которые через свадьбы были связаны с Кобургами, а также отправила к ним несколько членов британской королевской семьи. В 1843 и 1845 годах она и Альберт побывали в гостях у Луи-Филиппа I во дворце в Нормандии; она стала первым монархом Великобритании (Англии), посетившим французского «коллегу», со времени встречи в 1520 году Генриха VIII и Франциска I. В следующем, 1844 году, Луи-Филипп сделал ответную поездку и стал первым французским королём, посетившим британского монарха[25].

Министр иностранных дел лорд Палмерстон вызывает недовольство королевы и многих своих коллег, прибегнув к политике канонерок в защиту Дона Пасифико. Это вызвало самый настоящий дипломатический скандал, а правительства Франции и России тут же заявили, что не могут равнодушно взирать на произвол Великобритании. Словом, лорд Палмерстон своими безумными мерами спровоцировал очередной международный кризис, хотя при этом просто не осознавал всей тяжести возможных последствий. Именно после этого события королева потребовала от премьер-министра Джона Рассела немедленно уволить своего министра. Однако в следующем месяце лорд Палмерстон произнес прекрасную речь в палате общин, чем обеспечил неприкосновенность своего положения. Даже королева вынуждена была признать, что это была «самая блестящая» речь министра. В течение почти пяти часов министр Палмерстон весьма обстоятельно излагал собственные взгляды на международные отношения и доказывал свою правоту, апеллируя к национальным чувствам соотечественников и разжигая националистические настроения[26].