Политические эмоции. Почему любовь важна для справедливости

Каждый зритель в 2001 году знал, что Индия не похожа на мир «Лагаана». После разрушения мечети Бабри в Айодхье в 1992 году и последующего прихода к власти Индийской народной партии дискриминация и враждебность в отношении мусульман продолжились, и правящая партия молчаливо поощряла представление о мусульманах и христианах как о чужаках, что привело к ужасным последствиям в Гуджарате в 2002 году. Также не было обеспечено никакого правосудия в связи с антисикхскими беспорядками в Дели в 1984 году, и виновные правительственные чиновники не были привлечены к ответственности. Что касается зарегистрированных каст, то, несмотря на различные программы позитивной дискриминации, их притеснение было и остается повседневной реальностью. Так, в «Лагаане» есть трагический подтекст, как и в «Ахарнянах» и «Лисистрате» Аристофана, созданных в период настоящей войны и боли. Даже десять лет спустя единства, показанного в фильме, не существует или оно существует только в отдельных слоях индийского общества. Однако мечта и надежда состоят в том, что Индия может стать как крикет и Болливуд – царством, объединенным игрой. По крайней мере, в 2004 году эта мечта частично сбылась. Было бы абсурдно считать, что Манмохан Сингх – который как минимум со стороны выглядит одним из самых неулыбчивых индийских лидеров в истории – приведет нацию к единству через игру. Но, возможно, сама по себе эта ирония судьбы является своего рода исцелением. Несмотря на вымышленность сюжета, фильм по-прежнему полон надежды и праздничного чувства. Он прославляет очаги плюрализма, а значит, и способность Индии быть лучшей, а не худшей версией себя, которая уважает каждого гражданина как равного и использует человеческий капитал всех для повышения уровня жизни. Ведь, в конце концов, это фильм о благосостоянии. Его название – намек на экономическое выживание, и он заканчивается долгожданным дождем, прекращающим засуху.

Концовка «Лагаана», в которой люди разных каст и религий танцуют под дождем, напоминает концовки Аристофана: телесная радость, торжествующая над враждой и расколом. Концовка фильма – индийская версия комичного фонтана Крауна: отвращение было изгнано, и все резвятся, омываемые водой смешения.

Карикатуры Билла Молдина: тело на войне

Тело на войне все еще остается человеческим телом, стремящимся к благам жизни, обремененным болью и усталостью. Поэтому война, как понимал Аристофан, – центральный повод для комедии. «Ахарняне» напоминают нам, что у военачальников есть привычка забывать о телах простых солдат. И это особенно справедливо для современных войн, когда сами командиры, в отличие от Ламаха, возможно, не находятся на поле боя. Милитаристская пропаганда элит, начиная с Древних Афин и до наших дней, продолжает создавать чистые, благородные образы солдат, «доблестных воинов», которые завоевывают себе «славу»[458]. Но жизнь устроена иначе, и простые солдаты хотят признания телесной реальности своей жизни в знак уважения к ним за их самопожертвование и в рамках публичного признания того, что целью войны всегда должны быть мир и наслаждение жизнью.

Скандальный американский карикатурист Билл Молдин во время Второй мировой войны организовал собственное комическое празднество в лице своих легендарных персонажей Вилли и Джо. Этот проект был настолько успешным, что стал официальной частью военной кампании США и был одобрен самим Дуайтом Эйзенхауэром[459]. Человек, которого генерал Джордж С. Паттон назвал диверсантом, в 2010 году был удостоен посвященной ему почтовой марки Соединенных Штатов. На ней изображены его классические персонажи Вилли и Джо, а рядом с ним – Молдин в униформе с ручкой и блокнотом в руке.

Молдин (1921–2003) вступил в армию США в 1940 году через Национальную гвардию Аризоны, а затем был определен в сорок пятую пехотную дивизию. Так как до этого он учился в Чикагской академии изящных искусств, он вызвался работать в газете своего подразделения. На службе в газете он придумал Вилли и Джо. Высадившись вместе со своей дивизией на Сицилии в июле 1943 года, он продолжил рисовать карикатуры и начал работать в официальной солдатской газете Stars and Stripes, куда его перевели в феврале 1944 года. Вскоре после этого ему в пользование дали собственный джип, чтобы он мог разъезжать по фронту в поисках материала. Его карикатуры видели солдаты по всей Европе, а также в США[460].