Политические эмоции. Почему любовь важна для справедливости

Мы видели, что книжные клубы могут стать ценным продолжением трагических празднеств, потому что они поощряют менее экспрессивный и более обдуманный тип эмоционального переживания, чем просмотр фильма или посещение мемориала. Критичный диалог и эмоциональная вовлеченность ценным образом объединяют усилия. Можно ли найти аналог этому в сфере комического? Конечно, в книжном клубе можно читать смешные книги, но поразительно, что в чикагский список не входят первоклассные комические работы, и мы можем предположить почему. Комический роман, такой как «Случай Портного» Филиппа Рота – «острый», в нем много этнического материала, который потенциально может быть оскорбителен для многих людей и групп. Тем более что комедию, в отличие от мести, не «стоит подавать холодной». Скорее всего, удовольствие от прочтения комического романа частично испарится, если вы начнете анализировать его в книжном клубе. Да и, как известно, трудно объяснить, почему что-то смешно, – гораздо сложнее, чем объяснить, почему что-то грустно. Кроме того, шутки, в отличие от трагических ситуаций, требуют контекста близости, общих невысказанных допущений[477]. Поэтому нелегко переносить юмор из одной эпохи в другую, из одной нации в другую, даже из одной субкультуры в другую. Через несколько столетий «Случай портного», скорее всего, будет так же трудно понять, как сегодня Аристофана. А сегодня, вероятно, этот роман стал бы плохим предметом для обсуждения в книжных клубах в мексиканском и афроамериканском кварталах Чикаго. Даже если бы такие книги были выбраны для чтения в книжных клубах, то потребовались бы специалисты для модерирования обсуждения, а подобные городские программы снискали такой успех за счет своей спонтанности.

Тем не менее живое выступление комиков может выполнять некоторые функции книжного клуба, подталкивая к трудному разговору о самых сложных проблемах, с которыми сталкивается общество. Печально известным примером может стать Ленни Брюс[478]. Рассмотрим его известное выступление, в котором он шокировал людей, используя слово на букву «н»[479] и всевозможные другие неприемлемые этнические оскорбления, пока не стало ясно, что ярлыки включали всех присутствующих в комнате. Это была демонстрация – поначалу пугающая, но в конечном счете исцеляющая – идеи, корни которой мы изучали в седьмой главе: стигма – это не свойство какого-то низшего класса, отличного от вас и меня, но свойство человеческого тела и каждого, кто признает, что оно у него есть. Признание вездесущности стигматизации помогает преодолеть ее пагубные последствия в повседневной жизни.

Что может дать обществу этот неприятный, тревожный и в конечном счете объединяющий опыт?

Ленни Брюс не смог бы добиться таких результатов, если бы он работал на мэра Дэйли (будь то Ричард Дж. или Ричард М.). Важно, чтобы такого рода провокационная комедия была неформальной, неофициальной, оставалась на периферии. В этом и разница между комическими и трагическими празднествами и причина, по которой официальные комические празднества, подобно трем нашим примерам, всегда будут включать в себя более безобидную комедию, лишенную острой грани, которая позволяет некоторым разновидностям комедии погрузиться в особенно неприятные социальные проблемы. Так что должно сделать достойное общество, чтобы поддержать более радикальный тип комедии, понимая, что «одомашнивание» погубит ее?

Что ж, для начала можно было бы прекратить подвергать ее гонениям. Печальная жизнь Ленни Брюса стала памятником общественной недалекости. Он многого не смог сделать из-за судебных преследований, которые сегодня кажутся абсолютно гротескными. Так что обеспечение свободы слова таким артистам – один из очевидных способов, каким общество может культивировать комедию.

Но, конечно, можно было бы сделать еще больше. Раньше гранты, выдаваемые смелым деятелям искусства, чьи работы прошли достойную систему экспертной оценки, были привычной частью американской политической жизни, пока Национальный фонд искусств не стал политической мишенью (а теперь он находится под угрозой закрытия). Нет ничего хуже, если Конгресс сам станет выбирать, кто из комиков достоин получения гранта. Но Конгресс может, как и раньше, выделять деньги и обеспечивать свободу системе экспертной оценки – как это происходит сейчас в государственном университете, где преподаватели нанимаются своими же коллегами, а речь непопулярного преподавательского состава стандартно защищена от посягательств.