Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

К этому надо добавить, что и в самой науке тех лет в силу ее неразвитости были основания для ошибок. Уже упоминавшийся Поль Одюруа (1936, с. 330) дает следующее свидетельство: «Очень много имеется “видимых вещей”, относительно природы которых установившегося мнения пока нет и которые появляются в протоплазме или в ядерном веществе. И очень часто автор, открывший их, принимает их за самих паразитов, к чему охотно присоединяются и другие; ультравирус оказывается видимым, можно определить его внешность и размеры, он обладает циклом развития, он является грибком или бактерией». Понятно, что он говорил об ошибках западных ученых. Но ведь и наши ученые не избежали подобных ошибок, примером чему могут служить исследования Г. М. Бошьяна.

Вернемся однако к совещанию. Чем оно отличалось от ранее прошедшей сессии ВАСХНИЛ 1948 г. ? Хотя основные предшествующие события развертывались в системе учреждений Академии Медицинских Наук, главным организатором совещания была большая Академия. Здесь, видимо, сказался упрек, который в свое время сделал министр высшего образования СССР С. В. Кафтанов руководству большой Академии. С. В. Кафтанов выразил недовольство властей политикой Академии, которая в истории противостояния генетики и мичуринской биологии плелась в хвосте событий, тогда как по статусу должна была возглавить борьбу с реакционным вейсманизмом-морганизмом. На этот раз АН СССР сыграла ключевую роль в деле борьбы с реакционным вирховианством.

Хотя АН СССР была главным организатором совещания, но оргвыводы по результатам совещания делала медицинская академия, причем в точном соответствии с разработанным партийными идеологами сценарием проведения дискуссий. По результатам дискуссии одна из сторон, не получившая поддержки научного сообщества, должна самокритично признать свои ошибки. Упорствующие могли подвергнуться административному наказанию с понижением в должности и вплоть до увольнения с работы. Сессия ВАСХНИЛ 1948 г. была отходом от принятого сценария, причины этого непонятны и требуют расследования.

1. 2. Предыстория

На волне идеализма во время бури в биологии, поднятой Т. Д. Лысенко, поднялась до того малоизвестная в науке Ольга Борисовна Лепешинская.

Грицман, 1993, с. 50.

Ю. Я. Грицман считает, что в противостоянии ученых по идеологическим вопросам именно Т. Д. Лысенко и О. Б. Лепешинская были носителями идеалистических воззрений, а не их противники. Правда, сказано это было в период перестройки. Но сам по себе этот факт знаменателен. Он свидетельствует о большой гибкости идеологических установок, способности их адаптироваться и в своем крайнем выражении в зависимости от сложившейся политической конъюнктуры переходить прямо в свою противоположность. И вот на этом зыбком фундаменте разворачивалась в те далекие годы борьба одних ученых против других.

Теперь о существе противостояния между учеными. Немецкий ученый Рудольф Вирхов в работе «Целлюлярная (или клеточная) патология» (Virchow, 1859) выступил с новым учением, согласно которому «Вся патология есть патология клетки. Она краеугольный камень в твердыне научной медицины» (цитировано по Я. Л. Рапопорт, [1988] 2003, с. 262). С этим, конечно, трудно согласиться и ряд ученых критиковали Вирхова. Отметим И. М. Сеченова среди отечественных ученых. Вот что он писал в тезисах своей докторской диссертации в 1860 г.: «Клеточная патология, в основе которой лежит физиологическая самостоятельность клеточки, или, по крайней мере ее гегемония над окружающей средой, как принцип является ложной. Учение это есть не более как крайняя ступень развития анатомического направления в физиологии».

Нас в данном случае интересует другой результат работы Вирхова. В ней он детально проработал и обосновал положение, что всякая клетка происходит только от другой клетки.