Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир

В прежние времена, как мы видели, баланс сил действовал в основном посредством коалиций между несколькими государствами. Основные государства, хотя и различались по силе, все же были одного порядка величины. Например, в восемнадцатом веке Австрия, Франция, Великобритания, Пруссия, Россия, Швеция и Франция принадлежали к классу стран в той мере, в какой это касалось их относительной мощи. Колебания в их мощи влияли на их соответствующие позиции в иерархии держав, но не на их положение как великих держав. Аналогичным образом, в период с 1870 по 1914 год в игру политики власти играли восемь игроков первого ранга, из которых шесть, т.е. Европа, вели игру постоянно. В таких условиях ни один игрок не мог далеко продвинуться в своих стремлениях к власти, не будучи уверенным в поддержке по крайней мере одного или другого из своих соигроков, и никто, как правило, не мог быть слишком уверен в этой поддержке В восемнадцатом и девятнадцатом веках не было практически ни одного государства, которое не было бы вынуждено отступить с передовой позиции и вернуться назад, потому что оно не получило дипломатической или военной поддержки от других государств, с которыми оно считалось. Это было особенно верно в отношении России в ХIХ веке. С другой стороны, если бы Германия, в нарушение правил игры, не предоставила в 1914 году Австрии свободу действий, несомненно, Австрия не решилась бы зайти так далеко, как она это сделала, и Первой мировой войны можно было бы избежать.

Очевидно, что эти просчеты в отношении того, кто против кого будет воевать, означали для Германии разницу между победой и поражением. Всякий раз, когда коалиции наций, сопоставимых по силе, противостоят друг другу, расчеты такого рода обязательно будут близкими, так как отход одного потенциального члена или добавление неожиданного члена не может не повлиять на баланс сил, если не решающим образом. Поэтому в XVIII веке, когда принцы с легкостью меняли свои расстановки, такие расчеты часто были почти неотличимы от диких догадок. Следовательно, чрезвычайная гибкость баланса сил, обусловленная абсолютной ненадежностью союзов, заставляла всех игроков быть осторожными в своих действиях на шахматной доске международной политики и, поскольку риски трудно просчитать, рисковать как можно меньше. Во время Первой мировой войны все еще имело огромное значение, влияющее на конечный исход конфликта, останется ли Италия нейтральной или вступит в войну на стороне союзников. Именно осознавая эту важность, обе стороны прилагали большие усилия, соревнуясь в обещаниях территориального расширения, чтобы повлиять на решение Италии. Такая же ситуация тогда преобладала, в меньшей степени, даже в отношении такой относительно слабой державы, как Греция.

В последние годы этот аспект баланса сил претерпел радикальную трансформацию. Во время Второй мировой войны решения таких стран, как Италия, Испания или Турция, или даже Франция, присоединиться или не присоединиться к той или иной стороне были просто эпизодами, которые, конечно, приветствовались или боялись воюющими сторонами, но ни в коей мере даже отдаленно не могли превратить победу в поражение или наоборот. Диспропорция в силах государств первого ранга, таких как США, СССР, Великобритания, Япония и Германия, с одной стороны, и всех остальных государств - с другой, была уже настолько велика, что отпадение одного или присоединение другого союзника уже не могло переломить баланс сил и тем самым существенно повлиять на конечный исход борьбы. Под влиянием изменений в расстановке сил одна чаша весов могла несколько подняться, а другая опуститься еще больше, но все же эти изменения не могли изменить соотношение весов, которое было обусловлено значительным весом первоклассных держав.

Ни одной из них не нужно опасаться сюрпризов от реальных или потенциальных союзников. Диспропорция сил между крупными и мелкими державами настолько велика, что мелкие державы не только утратили способность склонить чашу весов - они также потеряли ту свободу передвижения, которая в прежние времена позволяла им играть столь важную и зачастую решающую роль в балансе сил. То, что раньше относилось лишь к относительно небольшому числу государств, таких как некоторые латиноамериканские страны в их отношениях с США и Португалия в ее отношениях с Великобританией, теперь относится к большинству, если не ко всем: они находятся в орбите одного или другого из двух гигантов, чье политическое, военное и экономическое превосходство может удерживать их там даже против их воли.

Это полная противоположность эпохе постоянно меняющихся союзов и новых комбинаций, требующих постоянной бдительности, осмотрительности и осторожности, классическим примером которой является восемнадцатый век. Эта эпоха продолжалась в течение девятнадцатого века и первых трех десятилетий двадцатого. Даже во время Второй мировой войны она играла важную роль, по крайней мере, в отношении предполагаемых действий основных воюющих сторон.