Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир

Другая фундаментальная ошибка, в которую чаще всего впадают те, кто отвечает за ведение иностранных дел, является обратной той, о которой говорилось выше. Они принимают политику статус-кво за политику империализма. Поступая таким образом. Государство А прибегает к мерам, таким как вооружение, укрепление, союзы, по отношению к государству Б. Последнее, в свою очередь, прибегает к контрмерам, поскольку теперь оно видит, что государство А начинает проводить политику империализма. Эти контрмеры усиливают первоначальное заблуждение государства А относительно политики государства Б, и так далее. В конце концов, либо обе страны исправляют свои ошибки в отношении своей политики, либо постоянно растущие взаимные подозрения, подпитывая друг друга, заканчиваются войной. Из первоначальной ошибки развивается порочный круг, в котором две или более наций, каждая из которых стремится сохранить статус-кво Ae, но каждая убеждена в империалистических замыслах других, находят поддержку своим ошибкам в суждениях и действиях в ошибках других. В такой ситуации ничто, кроме почти сверхчеловеческих усилий, не сможет отклонить ход событий от катастрофической развязки.

История европейской дипломатии в период между франко-германской войной 1870 года и началом Первой мировой войны в 1914 году иллюстрирует эту ситуацию. После победоносного завершения войны 1870 года и создания Германской империи внешняя политика Германии носила в основном оборонительный характер. Она была направлена на сохранение завоеванного Германией положения в Европе и на борьбу с опасностью, знаменитым бисмарковским chauchemar des coalitions, что враждебная коалиция, особенно между Францией и Россией, может бросить вызов этому положению. Тройственный союз между Германией, Австрией и Италией был инструментом этой оборонительной политики. Этому также способствовал договор о перестраховании с Россией, по которому Россия и Германия обязались соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них будет вовлечена в войну с третьей державой. Тогда Россия (в 1891 и 1894 годах) заключила с Францией соглашения, которые носили оборонительный характер и явно были продиктованы страхом перед намерениями Тройственного союза. Положения Военной конвенции 1894 года, в частности, предвосхищали возможное превращение Тройственного союза из оборонительного в империалистический инструмент. Таким образом, Конвенция должна была оставаться в силе до тех пор, пока существует Тройственный союз. Основные положения Конвенции предусматривали следующее: Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддерживаемой Германией, Россия окажет военную помощь Франции. Франция сделает то же самое в отношении России, если последняя подвергнется нападению Германии или Австрии, поддерживаемой Германией. В случае мобилизации сил Тройственного союза, Франция и Россия мобилизуют свои силы без промедления.

Сначала страх перед враждебными союзами привел к созданию Тройственного союза. Затем страх перед его распадом привел к разрыву дружественных отношений с Россией со стороны Германии. Наконец, страх перед намерениями Тройственного союза привел к созданию франко-русского союза. Именно взаимные опасения этих двух оборонительных союзов и общая неуверенность, вызванная непостоянным характером империалистических высказываний Вильгельма II, вдохновляли дипломатические маневры в течение двух десятилетий перед Первой мировой войной. Эти маневры были направлены либо на создание новых комбинаций, разрушающих существующие союзы, либо на поддержку существующих союзов со стороны держав, которые до сих пор держались в стороне. В конце концов, всеобщее возгорание в 1914 году стало неизбежным из-за страха, что другая сторона решительно изменит соотношение сил в свою пользу, если не предотвратит подобное изменение в свою пользу. В двух антагонистических блоках Россия и Австрия были особенно воодушевлены этим страхом. Страх перед подозреваемым империализмом другой стороны породил империализм в реакции, который, в свою очередь, наполнил содержанием первоначальный страх.

 

Пять трудностей проблемы

Умиротворение, попытка компромисса с империализмом, не признанным таковым, и страх, создающий империализм там, где его нет, - вот два неправильных ответа, две фатальные ошибки, которых разумная внешняя политика должна стараться избежать. Такая разумная внешняя политика, которая признает империализм там, где он существует, и определяет его специфическую природу, сталкивается с пятью трудностями, и все они грозного характера.

Первая и наиболее фундаментальная трудность была отмечена Бухариным, главным выразителем коммунистической доктрины со смерти Ленина до великих чисток середины тридцатых годов. Он пытался доказать абсурдность неэкономического объяснения империализма, резюмируя его следующим образом: "Империализм - это политика завоевания. Но не всякая политика завоевания является империализмом".