Политические племена

Такова темнейшая стороны племенного инстинкта: лёгкость, с которой мы расчеловечиваем тех, кто не принадлежит к нашей группе, и удовлетворение, которые мы испытываем от этого. Сильная групповая привязанность вынуждает людей считать членов аутгрупп «похожими друг на друга» (эффект гомогенности аутгрупп), приписывать им негативные черты или склонность к агрессии и смотреть на них не как на людей. Отдельные люди также гораздо более склонны приписывать человеческие эмоции (вроде восхищения, печали или разочарования) членам своей группы, а у членов аутгрупп видеть только «первичные», более животные эмоции (вроде страха, гнева или удивления). Было обнаружено, что такой феномен есть между бельгийцами (члены группы) и арабами (члены аут-группы); белыми (члены группы) и чернокожими (члены аутгруппы); и между канадцами (члены группы) и афганцами (члены аутгруппы).

Самым тревожным является то, что подобное явление появляется, иногда в очень раннем возрасте, у детей. Возьмём два недавних исследования о групповых и аутгрупповых подходах у арабских и еврейских детей в Израиле. В первом исследовании еврейских детей просили описать «типичного еврея» и «типичного араба». Исследователи обнаружили, что даже среди дошкольников арабы описываются более негативно и «значительно более агрессивно», чем евреи. В похожем исследовании 2011 года арабских учеников старших классов в Израиле спросили об их реакции на (вымышленный) несчастный случай, в котором случайно (инцидент не был связан с войной) погиб еврейский или арабский ребёнок, например, от удара током или в дорожно-транспортном происшествии. Примерно 64% подопытных печалились из-за гибели арабского ребёнка, но только 5% опечалились из-за смерти еврейского ребёнка. Больше того, почти 70% подопытных сказали, что они чувствовали себя «счастливыми» или «очень счастливыми», узнав о смерти еврейского ребёнка.

 

Банализация зла

 

Ислам Якен рос в семье каирского верхнего среднего класса. Он закончил частную школу и университет Айн-Шамс. Старые друзья вспоминают, что тогда он был «забавным, но вежливым», что у него были самые обычные мечты: создать свой бизнес фитнес-тренера и «завести горячую подружку». Якен упорно работал, предлагая уроки фитнеса в местных спортзалах и выкладывая в интернет обучающие видео. «Каждый парень мечтает иметь такой пресс, чтобы, когда он снимает рубашку на пляже или в бассейне, на него люди глазели» говорил он своим подписчикам на Ютубе. Но Якену приходилось трудно. Он не мог найти прочную работу в экономике Египта, переживавшего экономическую депрессию; его бизнес чах.

В 2012 году после смерти близкого друга в аварии он встретил ультраконсервативного шейха. Якен, до того бывший нерелигиозным, отрастил бороду и становился всё более и более убеждённым мусульманином, отказывавшимся говорить с женщинами и, из чувства стыда и гнева, глядеть на них. Когда военный переворот лишил «братьев-мусульман» власти, Якен разочаровался в египетской политической системе и уехал в Сирию, ничего не сказав семье и друзьям. О его преображении они узнали только тогда, когда в Твиттере стали появляться ужасные фото с отрубленными головами в корзинах, тирады о величии ИГИЛ и разминки для ИГИЛовцев. Якен, ставший теперь «образцом для подражания» (и личным тренером) ИГИЛ, теперь позировал на лошади с пулемётом и саблей в руках. Таким-то страшным образом ИГИЛ позволило Якену реализовать свои амбиции и дать ему статус и положение, каких ему не хватало в Египте.

Члены террористических организаций не становятся убийцами и палачами мгновенно. Обычно они проходят через постепенный процесс социализации, индоктринации и радикализации – и групповая идентичность и динамика играют решающую роль на каждом этапе. Джеджоен Бонтинк (Jejoen Bontinck), бельгиец, обратившийся в ислам в подростковом возрасте, является одним из тысяч европейцев, которые оставили свои удобные дома, чтобы просиединиться к ИГИЛ. Как и Якен, Джеджоен был поначалу обычным подростком, но «упал в чёрную дыру», когда его выгнали с реалити-шоу (где он танцевал в стиле Майкла Джексона), затем его бросила девушка. Он вступил в радикально-исламистскую групп «Шариат для Бельгии», расположенную в Антверпене и желающую превращению Бельгии в исламское государство (существуют также аналогичные организации «Шарит для Нидерландов» и «Ислам для Британии»). Эта группа, возглавляемая радикальным проповедником Фуадом Белькасемом и связанная с ИГИЛ, стала настоящим племенем для Джеджоена (её члены называли друг друга «братьями»), дав ему чувство значимости и долга, ролевые модели для восхищения и врагов для ненависти.