Политические работы 1895–1919

Неподготовленность к политическим целям заключалась уже в совершенно абсурдной и неорганизованной форме гласности, которая использовалась здесь для обсуждения проблем политики на высшем уровне, уже в том, что эти проблемы обсуждались в чересчур большом кругу и с необходимостью эмоционально. Ведь все–таки социально опасным безобразием было то, что «конфиденциальные» военно–технические (вопрос о подводных лодках!) и дипломатические проблемы становились достоянием сотен «посвященных», вследствие чего часть их тайком разглашалась, а другая в искаженном виде или в сенсационных намеках просачивалась в прессу. Актуальное обсуждение внешней политики иiv войны должно происходить, прежде всего, в узком кругу доверенных лиц партий. И поскольку политику всегда вообще делают немногие, то и партии для целей политики высокого уровня должны организовываться по образцу не «цехов», а «свит». Значит, их политические доверенные лица должны быть «лидерами», т. е. обладать неограниченными полномочиями для принятия важных постановлений (или в течение нескольких часов получать такие полномочия от комитетов, создаваемых по конкретным случаям). А ведь созданный с конкретной целью «Комитет семи» в Рейхстаге — это лишь один–единственный шаг вроде бы в этом направлении. Учитывая тщеславие главы администрации, эту организацию назвали всего–навсего временной и к тому же, в первую очередь, попытались относиться к входящим в нее парламентариям не как к «представителям партий» — что лишило всю организацию политического смысла и, к счастью, привело к краху. Правда, насколько само по себе хорошо было то, что эти семь представителей партий за одним столом заседали и консультировались с правительственными комиссарами, — настолько же целесообразным, конечно, было бы заменить этих семерых уполномоченных Бундесрата на троих или четверых представителей германских государств средних размеров, а вместо остальных подходящим дополнением могли бы стать четверо или пятеро влиятельных шефов военных учреждений или организаций по внутренней политике. Во всяком случае, только небольшой и обязанный хранить тайну совет может давать консультации и готовить действительно политические решения в весьма напряженной ситуации. Для военного времени, вероятно, было уместным создание этого смешанного комитета, объединяющего в себе наряду с представителями правительства представителей всех крупных фракций. Также и в мирное время привлечение представителей партий на аналогичной основе, вероятно, могло бы стать полезным для обсуждения определенных мнений, в особенности — по внешней политике. В остальном же эта система обладает ограниченным значением: она не служит ни заменой подлинной парламентаризации функционирующего правительства, ни средством создания единой управляющей воли. Ибо последнюю — там, где ее поддержит большинство партий, — можно создать лишь посредством свободных межпартийных конференций при участии только тех партий, которые определяют отношения с руководителями правительства. Комитет, в котором будут вместе заседать и представитель независимых социалистов, и представитель консерваторов, уже не может ни сам по себе иметь смысл, ни служить заменой упомянутого способа формирования воли. Создание такого комитета было бы политической глупостью. Для ориентации политики на единство такие организации ничего не дают.