Политические тайны Второй мировой

Шло обсуждение плана летних кампаний и в Ставке, где шел непрерывный обмен мнениями относительно плана операций на лето 1943 года. Было запрошено мнение авторитетных военачальников, представлявших Ставку в действующей армии, а также некоторых командующих фронтами. Все были едины во мнении, что главные события должны были развернуться на Курской дуге. Ведь именно в этом районе находились главные ударные силы противника, таившие для нас две опасности: глубокий обход Москвы или поворот на юг. С другой стороны, и советское командование могло с наибольшей пользой применить здесь свои главные силы, в первую очередь крупные танковые объединения. Все другие направления, даже при условии усиленных действий, не сулили советским вооруженным силам таких перспектив, как Курская дуга. К такому выводу, в конечном итоге, пришли и Ставка, и Генеральный штаб и командующие фронтами.

Второй проблемный вопрос — как решать главные задачи войны, вставшие перед нами к лету 1943 года — был более сложным, и ответы на него последовали не сразу и далеко не одинаковые. 8 апреля маршал Г. Жуков, находившийся в то время на Воронежском фронте, писал Верховному Главнокомандующему т. Сталину:

«1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обходи Москвы.

Исходя из наличия в данный момент группировок против наших Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против трех этих фронтов, с тем, чтобы разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.

2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с юго-востока.

Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем ему танки, а затем, введя свежие резервы, переходим в общее наступление и окончательно добьем основную группировку противника». [753]

Поражает глубина проникновения маршала Г. Жукова в замыслы противника, которые он за три месяца до начали наступления немецко-фашистской армии под Курском изложил с такой детализацией, как будто это он, а не гитлеровские генералы разрабатывали план операции «Цитадель».

Сталин своего мнения не высказывал, а распорядился созвать 12 апреля специальное совещание для обсуждения плана летней кампании. К этому дню пришло донесение от командующего Центральным фронтом генерала К Рокоссовского, который высказывался за упреждение противника и считал возможным и необходимым разгромить его орловскую группировку, пока она еще не подготовилась к наступлению. 12 апреля, на совещании в Ставке, к исходу дня, после тщательного анализа обстановки все сошлись во мнении, что наиболее вероятной целью летнего наступления немецко-фашистских войск будет окружение и уничтожение Центрального и Воронежского фронтов на Курской дуге. В последующем не исключалось развитие успеха наступления противника в восточном и юго-восточном направлениях, а также на Москву. Обсудив всесторонне предстоящую летнюю кампанию, Ставка решила основные усилия вооруженных сил Советского Союза сосредоточить в районе Курска, обескровить здесь противника в оборонительных сражениях, а затем перейти в контрнаступление и окончательно довершить его разгром.

Одной из причин, обусловивших решение Ставки начать летне-осеннюю кампанию 1943 года оборонительными действиями, явилось огневое преимущество немецких танков и самоходных орудий, вооруженных 88-мм пушками, которые пробивали броню наших танков с расстояния 1000–1500 метров. Наши танки, вооруженные в то время 76-мм пушками такими возможностями не обладали [754]. В ответ на это 15 апреля ГКО принял специальное постановление «О мероприятиях по усилению противотанковой обороны», в котором предписывалось перевести ряд заводов на производство усовершенствованных противотанковых и танковых пушек, обеспечив одновременно производство подкалиберных снарядов. Сроки для такого важного дела ставились весьма жесткие, и в конце апреля производство новой военной продукции уже началось.