Политические убийства

Такой категорический вывод – всего лишь через три дня после смерти?! Да, представьте себе. Сперва (это сразу же!) заявили о «несчастном случае» – просто упал, дескать. Потом, когда нелепость такой версии при чудовищной черепно-мозговой травме стала очевидной, заговорили об «ограблении». Хотя ничего ценного у него не взяли, да и нечего было взять.

А затем, по мере следствия, которое явно прокручивалось на холостых оборотах и старательно спускалось на тормозах, многими свидетелями было замечено, что серьезнейшие сведения, относящиеся к версии политических мотивов убийства, даже не протоколируются. Владимир Мартемьянов, брат убитого, вынужден будет обратиться к следователю не с одним тревожным заявлением по этому поводу. Не раз выступит на эту тему и газета «Правда».

Но все – безрезультатно. В тумане казуистики, многомесячной волокиты и сознательного бездействия будет тщательно прятаться тайна убийства этого настоящего патриота – человека с душой поэта и мужеством бойца…

* * *

Поминки. Сын Всеволод, с трудом сдерживая слезы, говорит мне:

– У отца есть песня – он лет в 25 ее написал. Там такие слова:

Когда я умру и засыплюсь землею,
Друзьям завещаю: «Не хнычьте о том,
И память мою – что вам нянчиться с нею —
Запейте хорошим столовым вином».

– Я вчера, – говорит он, – купил хорошего столового вина.

* * *

Девять дней. Опять собрались родные и друзья. Татьяна Анатольевна, жена, рассказывает про удивительное, мистическое совпадение:

– На гроб в могилу мы положили его гитару, символически надорвав струну. Другая гитара осталась дома. И вот ночью после похорон сестра просыпается от странного звука: будто кто-то взял гитарный аккорд. Утром смотрим – струна надорвана. Та же – первая, тонкая струна…

А Сева включает одну из любимых отцовских записей. Красивейший лирический тенор (если бы вы слышали!) поет пронзительные есенинские слова:

Все успокоились, все там будем,
Как в этой жизни радей не радей, —
Вот почему так тянусь я к людям,
Вот почему так люблю людей.

Он, Валентин Семенович, тоже любил людей и всей душой хотел им добра. И столько делал для этого!

Иду по дорожке, где его убили. Снег падает. Окна темны.

Слышу голос его. Песню, которая только что звучала. Песня обрывается на полуслове…

Глава третья Загадочные катастрофы на рубеже веков

Подвиг героев и подлость дельцов Герой Советского Союза вице-адмирал Рудольф Голосов о трагедии подводной лодки «Курск» в августе 2000 года и спекуляциях вокруг нее

Рудольф Александрович Голосов начал свою службу в 1949 году после окончания знаменитого Ленинградского военно-морского училища имени Фрунзе штурманом на подводной лодке Северного флота. Завершил начальником штаба Тихоокеанского флота и профессором Академии Генерального штаба. Основная часть службы прошла на подводных лодках. Участвовал в легендарных дальних и сверхдальних походах, в том числе к Северному полюсу и Антарктиде. Тонул. Спасал погибавших товарищей. Подводником стал и его сын, капитан второго ранга.

Что думает о трагедии «Курска» и о том, что вокруг нее сейчас развернулось, человек, вся сознательная жизнь которого связана с подводным флотом? Мой собеседник – Герой Советского Союза вице-адмирал в отставке Рудольф Голосов.

– Рудольф Александрович, для вас было неожиданностью то, что произошло с «Курском»?

– Да. Ситуация незаурядная. Настолько эти лодки-ракетоносцы у нас мощные, современные, что ожидать чего-либо подобного, тем более в своих водах, на учениях, конечно, я не мог.

– И вот вы услышали такую весть. Что при этом подумали? Кстати, где и как услышали?

– Был с женой на садовом участке. Уже первое сообщение, что атомная подводная лодка легла на грунт, меня сильно насторожило. Ведь так просто этого не бывает. Ну а после второго сообщения вскочил в машину и погнал в Москву. Сразу же позвонил в главный штаб ВМФ оперативному дежурному. Представился, сказал, что имею опыт спасения подводных лодок, предложил свои услуги, если они понадобятся.

– И какие мысли у вас были, когда вы гнали машину в Москву, а потом связывались со штабом?

– Во что бы то ни стало спасти ребят, если это возможно!

Больше всего с самого начала я склонялся к версии столкновения. А что американские подводные лодки там все время пасутся, это я знал по собственной службе.