Политический порядок в меняющихся обществах

Почти все преторианские олигархии в конечном счете эволюционируют в радикальные преторианские системы. При этом не все радикальные преторианские системы в прошлом были преторианскими олигархиями. Некоторые суть продукт эволюции централизованных традиционных монархий. Такие политические системы обычно обладают высокой степенью легитимности и эффективности, пока политическая активность остается ограниченной. Их политические институты, однако, остаются негибкими и хрупкими перед лицом социальных перемен. Они не способны адаптироваться к ситуации вхождения в политику групп среднего класса. Появление таких групп приводит к свержению или крушению традиционной монархической системы правления и предвещает переход общества в преторианскую фазу. Общество эволюционирует от гражданского традиционного строя к радикальному преторианскому. Ценой роста политической активности оказываются институционный упадок и разрушение гражданского порядка.

Третьим источником радикального преторианства является западный колониализм. В Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии он ослабил, а часто и полностью разрушил местные политические институты. Даже там, где он принимал форму «косвенного правления», он подрывал традиционные источники легитимности, поскольку власть местных правителей очевидным образом зависела от поддержки со стороны империалистического государства. Оппозиция колониализму обычно возникала в среде младших поколений местных элитных и субэлитных групп, которым была свойственна глубокая приверженность ценностям модернизации и которые по своему внешнему виду, занятиям и поведению были типичным средним классом. Поскольку в военном отношении империалистические страны были в большинстве случаев очевидным образом сильнее, стремление к независимости принимало идеологический и политический характер. Интеллигенция, получившая образование в Лондоне и Париже, идентифицировала себя с национальной независимостью и народным правительством и пыталась создавать массовые организации для достижения этих целей. Колониальная система, охраняя свою власть, часто препятствовала созданию политических организаций, а затем резко выпускала бразды правления из своих рук. Это сочетание колониальной оппозиции развитию политической организации с поспешным предоставлением независимости колониям приводило к тому, что местные элиты получали независимость прежде, чем они могли создать политические организации. Даже там, где в годы борьбы за независимость массы оказывались в большой мере вовлеченными в события, это очень часто происходило на очень низких уровнях социальной мобилизации и было, таким образом, несколько искусственным феноменом, не поддающимся организации на постоянной основе.

Во всяком случае, обретение независимости нередко оставляло немногочисленную, модернизированную, интеллектуальную элиту лицом к лицу с большим, аморфным, немобилизованным, все еще в высокой степени традиционным обществом. Африка в 1960-е гг. не слишком отличалась от Латинской Америки 1820-х. В последнем случае креолы пытались навязать республиканские институты, непригодные для их общества; в первом элита пыталась навязать массовые институты, также непригодные для общества. В обоих случаях имел место упадок политической власти и политических институтов: латиноамериканские конституции превращались в клочки бумаги; африканское однопартийное государство превращалось в государство без партий. Институционный вакуум заполнялся насилием и правлением военных. В Латинской Америке низкий уровень модернизации означал сильно затянувшийся период олигархического преторианства. В Африке менее стратифицированный характер общества и другое историческое время обусловили появление радикального преторианства. «Прорыв» к политическому участию среднего класса произошел под руководством гражданской националистической интеллигенции, которую отстранило от власти офицерство, также происходившее из среднего класса; отстранение это стало возможным ввиду отсутствия у интеллигенции постоянной мобилизованной политической опоры и организованной политической силы для того, чтобы заполнить вакуум власти и легитимности, возникший с уходом колониальных правителей.