Политический порядок в меняющихся обществах

Эта последовательность реформ — национальная, политическая, социальная и экономическая — отражала сознательную стратегию Кемаля. В апреле 1923 г. Кемаль выпустил манифест, обращенный к Республиканской народной партии, где основное внимание уделил политическим реформам, которые он тогда пытался осуществить: упразднению султаната, народному суверенитету, представительному правительству, фискальной и административной реформам. Комментируя эту программу в 1927 г., после того, как уже было начато большинство социально-религиозных реформ, Кемаль специально разъяснял свою стратегию — решать лишь ближайшие задачи и оставлять в тени долгосрочные цели. Программа 1923 г., говорил он, «содержала, в сущности, все, что мы сделали до нынешнего дня. Были, однако, некоторые жизненно важные вопросы, которые не были затронуты в этой программе, такие, к примеру, как провозглашение республики, упразднение халифата, ликвидация министерства образования и министерства по делам медресе [клерикальных школ] и текка [религиозных орденов], введение шляп.

Я держался того мнения, что не стоит вручать невежественным людям и реакционерам судьбу всей нации, что произошло бы, будь они включены в программу раньше, чем пришло их время, поскольку я был абсолютно уверен, что эти вопросы будут в свое время решены и что люди в конце концов будут довольны»⁷. Имея дело с каждой группой вопросов по отдельности, Кемаль минимизировал оппозицию в отношении каждой группы реформ. Оппоненты одной реформы оказывались изолированы от своих потенциальных союзников, выступавших против других реформ. «Тех, с кем Гази[49] хотел покончить, — справедливо замечает Фрей, — он сначала изолировал»⁸.

Таким образом, фабианская стратегия отделения одной группы вопросов от другой способствует минимизации противодействия реформатору. Сходные соображения побуждают реформатора использовать тактику блицкрига при решении каждой отдельной группы вопросов. Тогда проблема состоит в том, чтобы принять и применить законы, в которых воплощается данная реформа. Быстрота и внезапность — эти два древних принципа военных действий — становятся в этом случае тактической необходимостью. Наличествующая в политической системе сумма власти обычно достаточно явно сосредоточена в руках лидера-реформатора. Ему нужно провести в жизнь свои реформы прежде, чем оппозиция сумеет мобилизовать своих сторонников, увеличить число участников и общее количество власти в системе и тем самым заблокировать изменения. «Как опыт, так и разум, — писал Ришелье, — свидетельствуют о том, что представляемое внезапно обычно изумляет в такой степени, что лишает человека средств противостоять этому, тогда как если план исполняется медленно, то постепенное его обнаружение может создать впечатление, что это всего лишь проект и что он не обязательно будет исполнен»⁹.

Упразднение расовой сегрегации в США всего успешнее и всего быстрее происходило, согласно наблюдениям, там, где люди, наделенные властью, предпринимали резкие, твердые и необратимые действия без долгой предварительной подготовки. Такая политика привела к нужным изменениям в поведении без попытки изменить установки и ценности. Однако известно, что изменения в последних обычно следуют за изменениями в поведении. Напротив, более постепенный подход к десегрегации не повышал вероятности ее принятия со стороны тех членов сообщества, кто был против интеграции. «Возможности и время для подготовки общественности к изменениям не обязательно связаны с „эффективностью“ и „гладкостью“ изменений. Интервал времени, предоставленный для осуществления изменений, может быть использован не только для конструктивной подготовки к ним, но и как возможность мобилизоваться для открытого им противодействия»¹⁰.