Политический порядок в меняющихся обществах

В более общем случае, как мы видели, централизованные традиционные системы и особенно бюрократические империи, такие, как Маньчжурская, Российская и Османская, с большой вероятностью кончают революцией. В этих обществах монарх монополизирует легитимность, и система, таким образом, оказывается не способна мирно адаптироваться к распространению политической власти и появлению новых источников общественной инициативы и политического влияния. Появление таких источников требует свержения системы. В странах же с более сложными и дисперсными политическими системами, с энергичным местным управлением, с автономными штатами или провинциями, менее благоприятны условия как для успешных реформ, так и для революции. Общественные силы, которые находятся в оппозиции к группам, контролирующим центральное правительство, могут тем не менее держать под своим контролем региональные и местные органы власти и тем самым будут идентифицироваться с некоторыми элементами существующей политической системы, вместо того, чтобы противостоять ей как целому. «Если и можно утверждать что-либо определенное о политических революциях, — пишет Танненбаум, — так это то, что они не происходят и не могут происходить в странах, где политическая мощь рассеяна по тысяче мест и где массы ощущают себя вовлеченными в постоянный процесс решения проблем самоуправляющегося округа или местечка и участниками выработки правил для более крупных образований, таких, как округ, штат или нация»²³.

Зависимость и реформ, и революции от централизации власти часто приводит к драматичному «соревнованию» — что произойдет раньше. В этих обстоятельствах влияние реформ на вероятность революции может зависеть от характера реформ, от состава группы революционеров, а также от времени и сроков проведения реформ. К примеру, политические реформы могут повысить вероятность революции, поскольку они порождают ожидание больших приобретений и в то же время заставляют подозревать слабость существующего режима. С другой стороны, реформы, состоящие в изменении состава руководства страны, могут оттянуть динамичные элементы из революционного движения и включить их в состав истеблишмента, делая тем самым революцию менее вероятной. Различия в политической стабильности между Великобританией, с одной стороны, и Францией и Германией, с другой, можно в какой-то мере связать с этими различными вариантами реформ²⁴. Кроме того, некоторые политические реформы (но не все) и некоторые реформы руководства (но не все) могут способствовать расколу революционных сил, охлаждению революционного пыла, уменьшению привлекательности революционного движения для потенциальных союзников, а также росту и сплочению реформаторских групп и их сопротивлению дальнейшим уступкам в пользу революционных сил. В частности, сами реформы могут изменить баланс сил между различными революционными группами, стоящими в оппозиции к существующему порядку. Реформы, проводимые в ответ на требования более умеренных революционных лидеров, усиливают позиции этих лидеров и их политику по отношению к революционерам более экстремистских взглядов. Реформы, осуществленные в ответ на насилие и прямое действие, организованные радикальными группами внутри революционного движения, усиливают этих лидеров и убеждают других в правильности их тактики и целей. Для правительств многих модернизирующихся стран, однако, именно такие действия являются необходимым условием реформ. Правительство слишком слабо, слишком апатично или слишком слепо в отношении неоднородности революционного движения, чтобы пойти на реформы, которые бы способствовали усилению умеренных тенденций в этом движении. Побудить его к действию могут лишь бунты, демонстрации и насилие; в таких обстоятельствах реформа становится лишь стимулом, как и полагал Ленин, к еще большим бунтам, демонстрациям и насилию.

Время реформ также может быть важно в некотором более общем смысле. Контрэлиты, как предполагают Лассуэлл и Каплан, с наибольшей вероятностью выдвигают революционные требования в моменты, когда они наиболее слабы или когда они наиболее сильны²⁵. В первом случае они мало склонны принимать реформы и уступки, поскольку последние слишком незначительны в сравнении с их стремлением к полному преобразованию общества. В последнем же случае их готовность принять реформы или уступки мала ввиду их близости к цели — захвату всей власти: у них есть все основания требовать безусловной капитуляции. Однако в промежуточном положении контрэлита может быть заинтересована в том, чтобы быть включенной в состав существующей структуры власти. Ее члены могут предпочесть получить свою долю власти — для немедленного достижения некоторых целей, а не жить надеждой на свержение системы в целом. Реформы руководства, следовательно, могут быть эффективными именно в такие моменты, будучи бесплодными тогда, когда революционеры либо заметно слабее, либо заметно сильнее.