Политический порядок в меняющихся обществах

Та же самая картина была и в Корее при нескольких режимах. В 1950-х гг. Либеральная партия Ли Сын Мана доминировала, как честными, так и бесчестными методами, в деревне. Оппозиционная Демократическая партия была тем временем фаворитом в городах. В 1956 г. ее кандидат оказался благодаря этому вице-президентом. В 1958-м пять крупнейших городов страны дали демократам 23 места в национальном собрании, либералам — только пять. В Сеуле оппозиция получила 15 из 16 мест, в двух других больших городах, Тэгу и Инчхоне, либералы не получили ни одного места. «К концу режима Ли, — заключает Грегори Хендерсен, — несмотря на аресты, угрозы, экономический фаворитизм и слежку, городское население было едино в своей оппозиции правительству»³⁰. И та же самая картина повторилась с режимом Пака в 1960 г. На президентских выборах 1963 г. генерал Пак добился скромной победы благодаря поддержке со стороны крестьянства; большинство горожан было настроено против него. Сеул дал оппозиции 12 мест из 14 в национальном собрании. В течение четырех лет своего правления режим постоянно подвергался резким, а иногда и насильственным атакам оппозиции, окружавшей Пака в столице.

Выборы на Филиппинах после завоевания независимости иллюстрирует тот же самый тип оппозиции городского населения правительству. Характерным было довольно ровное разделение симпатий деревни между правительством и оппозицией, в то время как в городе оппозиция имела 75% голосов. В результате неспособности ни одной из партий обрести опору среди крестьян города обеспечивалось постоянное преимущество оппозиции. За два десятилетия после Второй мировой войны партии, находившиеся у власти, проиграли в шести президентских выборах четырежды³¹. Примерно в том же духе в период 1940-х гг. оппозиционная Демократическая партия в Турции была сильна в городах и слаба в деревне. Однако в 1950-х она отняла у Республиканской народной партии половину сельского электората и в результате этого сменила последнюю у власти. В последующих выборах она завоевала широкую популярность в деревне, которая осталась основным источником ее поддержки, как и поддержки ее преемницы, Партии справедливости, в 1960-х. И наоборот, Республиканская народная партия, утратив опору в деревне, преуспевала в городах.

Пакистан — та же картина. В 1951 г. в Пенджабе, например, Мусульманская лига получила почти 75% мест в законодательном собрании провинции, но лишь 50% голосов от Лахора. В президентских выборах 1964 г. Айюб Хан получил 63% из общего числа голосов, а мисс Джинна[70] — 36%. Айюб выиграл в 13 из 16 электоральных регионов, мисс Джинна — в трех — Читтагонге, Дакке и Карачи. «По сути, — как отмечал один комментатор, — результаты выборов означали, что массовая поддержка Айюба идет безусловно из деревни, а города поддерживают мисс Джинну»³². В марокканских выборах 1963 г. оппозиционные партии Истикляль и Национальный союз народных сил (НСНС) выиграли в городе, правительственная же — в сельских районах. В Сальвадоре в 1964 г. оппозиционные христианские демократы выиграли место мэра Сан-Сальвадора и 14 мест в сенате, преимущественно от городов, однако правительственная Партия национального примирения получила в сенате 32 места, победив в сельских районах за явным преимуществом. На выборах 1966 г. в Доминиканской Республике Бош победил в Санто-Доминго с 60% голосов, но Балагер завоевал президентство, получив 62% голосов за пределами столицы³³.

Все эти выборы имели две общие черты. Первая — существенное различие между городским и сельским голосованием: партии и кандидаты, популярные в сельской местности, слабы в городах, и наоборот. Вторая — партии, которые сильны в деревне, обычно контролировали правительство, и порядок, который они поддерживали, характеризовался большой степенью политической стабильности. Там, где ни одна партия не имела явной опоры в деревне, результатом была та или иная форма нестабильности. Иногда правительства, базирующиеся на сельской поддержке, свергались городскими революциями, но обычно правительства, сильные в деревне, способны устоять против постоянной оппозиции со стороны города, если и не исключить, и не снизить риск такой оппозиции. Даже в таких странах, где нет четкого партийного различия между городом и деревней, городская оппозиция находит свои формы проявления. В Ливане, например, «многие районы центра Бейрута пренебрегают выборной политикой и даже презирают ее. Легитимность электоральной системы, по-видимому, сильнее в сельской местности, где эта система довольно хорошо соответствует традиционным формам организации… Похоже на то, что простой народ деревни лучше интегрирован в политическую систему, чем столичный электорат, политические возможности которого широки, многообразны и неопределенны»³⁴.