Читаем Политическое животное полностью

Я сбежал по лесенке вниз, в кафе, и, стараясь сбавить темп, проскочил во второй зал, где был единственный свободный стол с табличкой «забронировано». Стоя у стола, я часто дышал, откуда-то из развешанных по стенам афиш, шляпок и пенсне ко мне вышла высокая официантка с короткими вьющимися волосами и тонкими пальцами. Она очень органично смотрелась в обстановке этого декаданса.

– Привет! Давно тебя не было, – сказала она и чмокнула меня в щеку.

– Привет! Усади меня куда-нибудь.

Она убрала табличку «Резерв» и сказала:

– Вот!

Я плюхнулся на диван, она ушла за меню, а я достал телефон. Среди всех номеров я сразу нашел свою загадку.

– Привет! Бери компьютер, приезжай ко мне. Я дам фото по сегодняшнему и покажу интересную запись. – Я и сам не знал, что на диске, но был уверен, что заинтересую ее.

– Привет, но вообще-то я занята… А какая запись? – Она спрашивала с иронией, словно и сама смеялась над своим любопытством.

– Запись, добытая в результате битвы и погони. – Я рассказал ей все как было. Хотя нет – приукрасил как только мог.

– Как интересно! Буду через полчаса!

Расчет оказался верным – я чувствовал, что куда сильнее женского любопытства ее ведет профессиональный интерес.

Мы договорились, что я встречу ее на улице, и через полчаса я маячил перед входом. Прождав пятнадцать минут, я решил набрать ее.

– Я уже подъезжаю, не жди на улице!

– Да ладно уж, постою, – усмехнулся я.

Спустя десять минут я увидел, как из-за угла вышла девушка. Еще издали я отметил, что сумка с компьютером совсем не подходит к ее вечернему платью. «Не захотела, чтоб увидел машину», – понял я. Она подходила все ближе, а я смотрел на нее, не скрывая восхищения. Это была миниатюрная брюнетка, с рваной короткой стрижкой и бесцветно-голубыми глазами. Красное платье чуть выше колена и высокий каблук делали ее невыносимо яркой. Она была стройна, молода и уверенна в себе.

– Ты потрясающе выглядишь! Я и не думал, что у нас вот так сразу и свидание! – сказал я с улыбкой во все зубы.

– Это не свидание, – стараясь казаться серьезной и безуспешно скрывая улыбку, сказала она, – на вот, прими, – и подошла очень близко, толкнув меня сумкой.

Я поймал компьютер и взял ее под локоток.

– Нам сюда, давай я пойду вперед, здесь ступеньки вниз, можешь положить руку мне на плечо.

Она аккуратно ловила каблуком опору, держась за меня, а я опустил свою ладонь на ее руку, слегка захватив запястье. Она мотнула рукой.

– Не хватай меня так.

– А ты свободолюбивая, – заметил я и опустил руку ей на пальцы.

Я пропустил ее вперед и, пристально разглядывая сзади, заявил:

– Давай у нас все же будет свидание, в таких платьях на деловые встречи не ходят.

Она обернулась, не останавливаясь, словно знала, где наш стол:

– Просто у меня есть определенные планы на вечер!

Я встрепенулся:

– Что же ты не предупредила меня? Я бы оделся совсем иначе!

Она засмеялась и уже серьезно спросила:

– Нам сюда? Показывай.

Я подождал, пока она присядет, подал сумку и присел напротив. Она достала компьютер и, наморщив брови, что-то нажимала.

– А ты специально опоздала, чтобы мне было еще интересней тебя увидеть?

Она улыбалась, не отводя взгляда от монитора. Я положил голову на руки и смотрел в небесного цвета глаза. Она так странно улыбалась: смотрела в компьютер, но улыбка была для меня.

– Все, показывай, что ты там хотел показать. – Она резким движением крутанула компьютер ко мне, и я почувствовал себя игроком в быстрые шахматы.

– Сейчас! – Я поднялся со своего места, обогнул стол и подсел к ней вплотную, ощутимо толкнув бедром.

– Так, это что за фамильярность?

Я проигнорировал ее тон и занялся выуживанием фото из сети.

– Ты меня обманул! – громко сказала она. – Где запись?

– Да, я просто очень хотел тебя увидеть и понял, что только так можно заставить тебя приехать. – Я не отрывал взгляда от экрана и говорил очень серьезно.

– В таком случае мне нужно идти, я понапрасну теряю время. – Она попыталась встать из-за стола, но я не двинулся с места, и это смотрелось немного комично – она не могла распрямиться за столом, а стоять с согнутыми ножками ей было неудобно. Она и в самом деле начала злиться.

– Пожалуйста, дай мне пройти!

– Да есть запись – диск у меня, – не отрываясь от экрана и не поворачивая голову в ее сторону, сказал я, – садись, пожалуйста, я пошутил. – Эти слова прозвучали неожиданно нежно для меня самого.

Она послушалась и присела. Я начал с фотографий.

– Смотри, вот эти приехали на место, когда все закрутилось. – Я в трех словах рассказал ей, что за история произошла с заколоченной дверью. Она сделала нужные пометки в электронной книжке и записала телефонные номера. Я видел, что ее по-настоящему волнует эта несправедливость, и она с некоторым максимализмом, присущим ее возрасту, собирается искать справедливости.

– Слушая тебя, я думала, все будет куда любопытней. – Она широко открыла глаза и покачивала головой. Я смотрел на ее губы и косо выстриженную прядку волос, упавших на бровь.

– Сейчас будет премьера. – Я с неудовольствием отвлекся от девушки и, привстав, потянулся через стол к сумке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжная полка Вадима Левенталя

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза