Читаем Политик из кофейни, или судья в ловушке полностью

Политик из кофейни, или судья в ловушке

Скуизем. Ну, ну, я вижу, ты совсем зелененькая, этим-то ты мне и нравишься. Ваше дело ведь такое, что чем меньше опыта, тем лучше... А ведь ты премиленькая, право! Жаль, что ты так погрязла в грехе... Поцелуй же меня!.. Ну, не жеманься со мной! Клянусь, в тебе столько же прелести, сколько благоуханья в розе, а во мне столько любви, сколько на ее стебле шипов! Ах, до чего же мне хочется, чтобы мы с тобой оказались так близки, как роза и стебель!..

Хиларет. Мистер Скуизем, да вы никак сами хотите прибегнуть к насилию!

Скуизем. Видишь ли, если б я мог надеяться на твое постоянство, я бы взял тебя на содержание. Давненько мне никто так не нравился.

Хиларет (в сторону). Что мне делать? Буду поддакивать старому плуту.

Скуизем. Ну, так как же? Обещаешь быть верной своему покровителю? Я мужчина еще не старый, в полном соку, здоровье у меня крепкое. Смотри-ка! Как ты думаешь, нельзя ли этой штукой откупиться от шайки бездельников, у которых нет за душой ничего, кроме щегольских нарядов? Карманы у них так же пусты, как головы, а сами они губительнее для женщины, чем бледная немочь. Тут уже не воображаемые болезни, а самые что ни на есть настоящие... Ты молчишь, ты согласна? Возьми же этот кошелек для начала.

Хиларет. А что я должна буду делать за это?

Скуизем. Ты? Да ничего! Действовать буду я. Я буду активной формой глагола, а ты — пассивной.

Хиларет. Лишь бы вы не оказались существительным среднего рода.

Скуизем. Эге! Да у тебя острый язычок! Ты и с грамматикой знакома, бесенок?

Хиларет. Немножко, сударь. Мой отец был сельским священником и позаботился о нашем образовании. Он сам обучал своих дочерей чтению и письму.

Скуизем. Так у тебя и сестренки есть?

Хиларет. Увы, сударь! Нас было у отца шестнадцать, и все пошли по этой дорожке.

Скуизем (в сторону). Учи дочерей грамоте после этого! Я бы скорей доверил меч сумасшедшему, чем перо женщине. Если меч в руках у безумца может обратить в пустыню шар земной, женщина, вооруженная пером, в два счета вновь его заселит... А что, душечка, верно в вашем роду сильна жилка сладострастья?

Хиларет. Ах, сударь! Всему виной этот противный военный корабль, который бросил якорь неподалеку от нашего жилища. Моих бедных сестер погубили офицеры, а я пала жертвой судового священника.

Скуизем. Знаю, знаю, дитя мое, против моряков да военных ни одна женщина не устоит. Одна Венера вышла из морской волны, а сколько их захлебнулось в ней! Ну да что Венера по сравнению с тобой, мой розанчик!

Хиларет. Сударь, остудите свой пыл!

Скуизем. Прикажи, чтоб трут не загорался от искры! От твоих пламенных глазок я загораюсь, как трут.

Хиларет (в сторону). Да ты и сух, как трут, мой милый!

Скуизем. Тсс! Жена! Идет сюда!.. Оставь моему писарю адрес, куда можно прислать за тобой. Я буду идеальным папашей, вот увидишь, — щедрым и преданным.

Хиларет. Поистине прелестные качества в любовнике!

Скуизем. Бутончик мой, ты увидишь, что я в тысячу раз лучше всех этих молодых сорванцов. К тому же со мной тебе будет спокойно. Девушка, которой покровительствует судья, может чувствовать себя не менее спокойно у нас в Англии, чем поп на чужбине. В любой стране степенный вид — наилучший покров для греха... Смотри же, не запоздай на свиданье, приходи минута в минуту.

Xиларет. Уж будьте покойны!

Скуизем. Адье, моя красоточка! Я сгораю от нетерпения.

Явление 6

Скуизем (один).

Скуизем. Прелесть что за девочка! Если мне удастся заполучить ее, да еще заставить этого шалопая расплачиваться, я буду воистину премудрым судьей. Ибо надобно стараться, чтобы другие расплачивались не только за свои грехи, но и за наши. Наверное, моя жена уже порядком застращала его, и он готов на все, лишь бы его отпустили на волю. Надо отдать ей справедливость: умеет обработать человека! Любого обчистит — получше меня... Да вот и они! С этим джентльменом, однако, надо повести разговор в ином духе.