Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки

Как-то один замечательный грузинский профессор-литературовед сказал мне: «Знаешь, у меня столько материала, но не знаю, в какую рамку его оформить». И я не знала. Но судьба, как всегда, тут как тут. Я познакомилась с немецким профессором Мирьей Лекке, ставшей человеком, который помог подобрать ключи и изложить исследование, расставив все необходимые акценты, за что я ей очень благодарна. Более того, она помогла представить идеи наших совместных интересов научному фонду Volkswagen Stiftung, который дал финансовую возможность реализовать задуманное. Вокруг моего исследования о развитии русско-грузинских литературных связей после перестройки сосредоточились интересы грузинских и российских литературоведов – как известных, так и начинающих. В Грузии советами при поиске материала и информацией мне помогали профессора-картвелологи Заза Абзианидзе и Бела Ципурия, а также профессора-русисты Нодар Леванович Поракишвили, Мария Анатольевна Филина, Майя Дмитриевна Тухарели. Кроме того, часть работы в грузинских библиотеках, некоторые переводы с грузинского и интервью легли на плечи тогда еще тбилисских докторантов, а сейчас докторов филологии – Валерии Пурцеладзе и Наталии Сванидзе, а также австрийского слависта Олеси Цалковской. В России моей поддержкой были филологи (литературоведы, переводчики): Анаида Николаевна Беставашвили, Наталия Евгеньевна Соколовская, Александр Луарсабович Эбаноидзе, Илья Владимирович Кукулин, Гасан Чингизович Гусейнов. Кроме того, хочу поблагодарить за помощь в библиотечных поисках и возможность спокойной и уединенной работы в брянской библиотеке Наталью Пилькову и Ольгу Константиновну Логвинову, помогавших добраться до бесконечных архивов советских СМИ, а также украинского литературоведа Сергея Сухопарова. Спасибо и моей семье за терпение и ожидание мамы, жены, дочери, затерявшейся в книжных страницах, а также человеку, который не дожил, но по-детски чисто и восторженно радовался бы тем маленьким успехам, которые были в моей жизни, – моему отцу.

Введение

Два века, как грузинская культура зафиксирована на России, и эта фиксация определяет характер ее политического мышления и культуры. Грузинская нация зародилась в лоне Российской империи и прошла инкубационный период у нее на коленях. Соответственно, Россия – и колыбель ее, и «родовая травма». Она – главный, если не единственный, субъект ее амбивалентной любви-ненависти.

Гиорги Майсурадзе. დაკარგული კონტექსტები / Потерянные контексты