Политика и рынки

В данных системах руководство направляет свои усилия скорее на коллективные цели, включая, хотя бы в качестве промежуточных целей, реорганизацию общества, чем на обеспечение личной свободы и содействие достижению индивидуалистических целей, что имеет место в полиархических системах с рыночной экономикой. В преследовании данных целей сфера влияния правительства практически охватывает все имеющиеся области — она шире, чем в любой другой политико-экономической системе. Правительству принадлежит большинство средств производства общества — частная собственность на средства производства не является общим правилом; организацию экономики прямо и непосредственно осуществляет правительство. Но помимо этого в сферу его управления входят религия, вся система образования, семья, профсоюзы, все организации, а также такие детали личной жизни и деятельности граждан, которые в других системах обычно находятся вне компетенции правительства. В компетенцию правительства входит полный спектр методов контроля и управления, включая террор и индоктринацию до степени предельного насыщения. Насколько возможно, правительство стремится управлять умами, контролируя все средства и формы коммуникации и подавляя гораздо более неформальные устные формы общения в вопросах, относящихся к сфере политики. Соответственно, плюрализм чрезвычайно слаб — и как норма, поддерживающая лояльность к любым другим объектам помимо государства, и как структура, позволяющая автономную организацию и государственных, и частных групп.

Преследуя коллективные цели, верховная власть и ее кадры руководствуются официальной идеологией, которая одновременно служит и путеводителем к «истине», и руководством по практическим политическим действиям и мероприятиям для достижения нового общества и Нового Человека — целей общественной реорганизации. При коммунизме идеология играет другую роль, чем при полиархии.

Хотя все правительства являются системами власти, коммунистические системы гораздо больше полагаются на власть, чем полиархии с рыночной экономикой. Они также используют рынок, но, соответственно, в гораздо меньшей степени, чем полиархии. Они также применяют — в степени, к которой полиархии даже близко не подошли, — то, что мы назвали системой наставничества. Они организуют широкие «воспитательные» программы, чтобы заставить своих подданных делать то, чего от них хотят правители.

В целях поддержания своей власти, эффективного контроля над правительством, а также «воспитания» гражданского населения, верховное руководство использует мобилизующую организацию с особыми правами и привилегиями (которую само и возглавляет), преданную руководству и идеологически подготовленную. Этой организацией, как правило, является политическая партия (единственная политическая партия, разрешенная в рамках данной системы).

Правители данных систем — при слабости важнейших общественных ограничений их деятельности и устремлений — заходят настолько далеко в своем вмешательстве в каждый аспект жизни, что сознательно подменяют формальной организацией те сложные общественные структуры, которые имеются в некоммунистических обществах. Формальная организация заменяет собой множество других форм общественного взаимодействия: этническую общность, религиозные верования, рынок, семью, а также моральный кодекс. «Хотя реформироваться может вся социальная система, история коммунистического Китая до настоящих дней — это все еще история организации. Люди проводят бóльшую часть повседневной жизни в той или иной организации. В течение дня они работают на фабриках и заводах, в бригадах по производству сельхозпродукции, в административных учреждениях, школах. Вечерами они ходят на общие собрания, отдыхают в парках, участвуют в общественных развлечениях... В коммунистическом Китае человек живет, работает и отдыхает в организации»².

Независимо от оттенков восприятия, особенно в Китае, формой организации обычно является бюрократия. Рост бюрократии — всемирный процесс, но коммунистические системы ускоряют его больше, чем любые другие системы. Место работы, семейная жизнь, отдых, соседские взаимоотношения, образование и обучение — все это объекты бюрократического регулирования и управления в такой степени, которой нет равных в любой другой политико-экономической системе.