Политика и рынки

Точно так же проект городской застройки может сложиться как побочный продукт — то есть как эпифеномен — индивидуальных решений жителей по использованию своих земельных участков. В модели-2 многие люди будут иногда уходить от предложений решить определенные проблемы посредством преднамеренного или интеллектуально управляемого выбора. Они предпочтут побочное решение. Примером является распределение новорожденных по полу. Некоторые люди хотят, чтобы «решение» в данном вопросе возникало исключительно эпифеноменально. Они также, вероятно, постараются уклониться от непосредственного анализа политики по проблеме эвтаназии, предпочитая, чтобы решение о смерти неизлечимо больных всякий раз являлось побочным (эпифеноменальным) результатом обычных медицинских процедур. Другой пример: в модели-1 нужно быть готовым пережить тяготы и неудобства социальных перемен, кроме того, их нужно оценить и распределить. В модели-2 деликатный вопрос о том, кто должен оплачивать издержки социальных перемен, зачастую решается эпифеноменально, посредством всех взаимодействий, происходящих в рамках рыночной системы, которые, как мы видели, позволяют сторонникам перемен перенести издержки изменений на других — на рабочих, чьи трудовые навыки и специализация теряют актуальность, или на город, где закрывается устаревший завод.

В обеих моделях общества эпифеномены существуют. Разница состоит в том, что в модели-1 они считаются или причинами проблем и неполадок, или нейтральными по отношению к процессу решения проблем явлениями, но в модели-2 они часто рассматриваются как решения этих самых проблем.

Взаимное приспособление и плюрализм

Во многих аспектах разнообразие взаимного приспособления — особенно та крайняя степень разнообразия, до которой доходят под предлогом плюрализма, — бросается в глаза в обществах, относящихся к модели-2. Рассуждая логически, замена анализа социальными взаимодействиями еще не означает плюрализма. Если бы, например, все государственные решения принимались путем проведения переговоров или голосования среди полудюжины олигархов, мы бы не назвали такую систему плюралистичной. Но так как в действительности основным и важнейшим инструментом для замены анализа системой взаимодействий является рынок, системы модели-2 уже только в этом отношении в определенной степени плюралистичны. Процесс принятия решений децентрализован и передан тысячам корпоративных лидеров и других ведущих представителей бизнеса. Кроме того, плюралистичен процесс принятия решений правительством.

Эти меры дают возможность широкому ряду участников процессов взаимодействий заниматься осуществлением своих личных или групповых целей, а не единственной всеобъемлющей цели национального масштаба или нескольких таких целей. Они не принуждают к пренебрежению более всеобъемлющими коллективными целями, но допускают его. Это вполне принято в рамках либерально-демократических устремлений и в практике полиархических систем, но является ярким противоречием с практикой централизованного утверждения коллективных целей для всех участников в рамках модели-1. «Как дирижер оркестра следит за тем, чтобы все инструменты звучали гармонично и соразмерно, точно так же и партия в социальной и политической жизни направляет усилия всех людей на достижение одной-единственной цели»²⁷. Это сказал Хрущев. По выражению Мао, коммунисты «должны усвоить принцип подчинения потребностей части потребностям общего целого»²⁸.

Плюрализм в модели-2 предполагает и культурное разнообразие, неприемлемое в рамках модели-1, в которой какая-либо из элит формулирует и отвечает на общие нужды и потребности всех людей, считая их всех похожими друг на друга. Модель-1 признает различия между личностями по возрасту, полу, умственному развитию, силе и ряду специальных навыков. Помимо этого, однако, считается, что расовые, религиозные, этнические и другие индивидуальные различия между людьми — всего лишь случайные культурно-личностные вариации из прошлого, в котором общества различались между собой очень сильно, потому что они не были интеллектуально управляемыми. Говоря на «коммунистическом» языке, люди неразличимы как «массы». Институты и политика приспосабливаются к тому, что является всеобщим для всего человечества. Групповые и индивидуальные различия имеют тенденцию к исчезновению. Появляется «новый человек», как утверждали в отношении своих собственных обществ Куба, Советский Союз и Китай²⁹.