Читаем Политика и рынки полностью

Если эти методы контроля над руководством предприятий позволяют достичь желаемых целей и в то же время обеспечивают соответствие решений руководства критериям рыночной экономики — то есть, например, если решения директоров не повлекут увеличения затрат или серьезных убытков фирмы, — они должны осуществляться умело и сдержанно. Но о том, что Югославии пока не удалось найти по-настоящему эффективный способ управлять директорами предприятий, свидетельствует суровая безработица и инфляция. Трудности, которые испытывает Югославия, показывают, как мало мы пока еще знаем об использовании руководства предприятий в системе рыночной экономики таким образом, чтобы, с одной стороны, суметь обеспечить достаточно эффективный контроль над этим руководством, а с другой — суметь при этом избежать контроля, губительного для предприятия или приводящего к убыткам.

Возможно также, что прерогативы бизнесменов в системах частного предпринимательства станут прерогативами групп работников каждой фирмы. Они могут преобразовать в удобную монопольную привилегию (предоставления каждой из которых нужно добиться от правительства) такие блага, какие они посчитают нужными для успешного ведения своего дела — точно так же, как делают бизнесмены в условиях экономики частного предпринимательства. Тогда в привилегированном положении окажутся работники (группы работников), а не бизнесмены.

Такой вариант развития, очевидно, далек от идеального. Если переход привилегий от руководства к рабочим, по многим демократическим и эгалитаристским стандартам, является выигрышем, то разделение экономики на островки монополий — нет. Также не будет благом и разделение между управляющими группами рабочих, при котором каждая из них отдельно ото всех будет вести собственное дело, преследуя свой интерес и практически не принимая во внимание интересы всей остальной нации.

Перспективы

Рыночный социализм и самоуправление после 1952 года сопровождались исключительно быстрым, хотя, возможно, неустойчивым ростом и заметным повышением уровня жизни40. В период 1954-1964 годов темпы роста национального дохода составляли почти 9 процентов в год, что поставило Югославию в весьма немногочисленный ряд самых быстроразвивающихся стран мира. Затем на несколько лет рост замедлился — частично причиной тому стали меры по борьбе с инфляцией. С 1969 года рост производства вновь ускорился, хотя и не до такой степени, как раньше. В период 1969-1973 годов средние темпы роста составляли 6,6 процента в год (для сравнения: приблизительные расчеты, сделанные для других стран за 13-летний период, дали следующую картину: США — 4,3 процента; Китай — 5,6 процента; СССР — 5,3 процента; Мексика — 6,9 процента)41.

Однако о перспективах роста рыночного социализма нельзя судить по какому-либо одному примеру, и тем более нельзя судить о них на примере первой в истории успешной попытки апробации этого социализма со стабильным результатом*. Точно также необходима осторожность в доказательствах того, что проблемы, идентифицируемые в югославской системе, свойственны всем вообще примерам рыночного социализма. Ни одна страна — мы говорили об этом ранее — не научилась грамотно пользоваться системой рыночной экономики; Югославия также делает это неумело. До сих пор не разработаны соответствующие качественные методики и методы бухгалтерского учета, финансирования, управления предприятием. И, будучи новичком в индустриализации, Югославия не имеет того многолетнего опыта, который есть у полиархических стран с рыночной экономикой в области регулирования и настройки рынка и который необходим для того, чтобы справиться с монополиями, нарушениями со стороны денежных факторов, колебаниями уровня безработицы, инфляцией, проблемами в сфере трудовых отношений и так далее.

Нынешняя неспособность грамотно пользоваться рыночной системой может заставить Югославию вновь отказаться от нее. Или же если как легально, так и нелегально существующие предприятия будут успешно расти, что они до сих пор делают, и если руководители предприятий возьмут власть в рабочих советах в свои руки, как в США они взяли контроль над собраниями акционеров, то система может превратиться фактически, если не номинально, в традиционную экономику частного предпринимательства с более или менее авторитарным правительством. С другой стороны, Югославия может быть предвестником постепенного развития гораздо более эффективного и справедливого экономического строя. Разрушая историческую связь между рыночной экономикой и частным предпринимательством, до сих пор всегда обязательную, Югославия, с некоторой долей вероятности, смогла найти и для себя, и для всего мира новый путь развития.

Глава 25


БУДУЩЕЕ ЗА ДЕМОКРАТИЕЙ?

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология