Политика постправды и популизм

В современной России популизм возник вследствие глубокого кризиса общества. Среди кризисных явлений в общественном сознании непосредственное отношение к возникновению популизма имеют два: острое разочарование части общества в социалистических ценностях, с одной стороны, и неприятие радикального обновления общества частью людей — с другой. Их склонность к восприятию популистских идей объясняется в значительной степени формирующейся политической культурой общества и демократизацией советского общества.

В связи со значительным расслоением российского общества по уровню жизни стал возможным популизм среди широких социальных групп. Произошло разрушение привычного образа жизни большинства граждан, которые не могут приспособиться к новым условиям жизни. У них возникает естественное желание побыстрее получить простые и понятные ответы на жизненно важные вопросы. Таким образом, широкая аудитория готова к восприятию популистской риторики и всех атрибутов популистского воздействия, чем успешно пользовались М. С. Горбачев, Б. Н. Ельцин, В. В. Жириновский, А. И. Лебедь и другие политики.

Российская политическая практика в XXI в. свидетельствует об обращении к популизму тех политиков, которые уже находятся у власти. В данном случае популистские стратегии используются как для легитимации власти, так и для отвлечения граждан от решения социальных проблем. Актуальная для популизма тема справедливости находит свое выражение во внешнеполитических аспектах политической деятельности в условиях жесткого политического и экономического противостояния России и Запада. Происходит перенос понятия справедливости из внутриполитической сферы с обязательным обсуждением проблемы богатства и бедности во внешнеполитический дискурс.

Российские политики обращаются к популистским методам не для акцентирования внимания на вопросах социальной справедливости, а для переориентации граждан на те или иные проблемы в зависимости от их актуальности, общественной значимости и политической востребованности. Так, в последние годы наиболее актуальными стали проблемы исторической справедливости, связанные со становлением России как великой державы; национального единства, реализуемого через поддержку «русского мира» за пределами страны. Причем такая политика коррелируется ожиданиями населения, которое в своем большинстве поддерживает политическое руководство, ее реализующую.

На схожие тенденции в политической практике своей страны обращают внимание и американские политологи. Характеризуя американскую внешнюю политику, Д. Кейтеб отмечает, что в этой сфере «комбинация интересов элиты, разнообразных социальных интересов и патриотического рвения большинства оказывает разлагающее воздействие на общество». Популизм здесь принимает форму, по выражению американского политолога, «патриотического энтузиазма»¹⁷⁸. В таких условиях нередко происходит подмена патриотизма, как любви к родине, лояльностью к власти.

Политические события, произошедшие в западных странах в последние годы, свидетельствуют о востребованности технологий популизма не только в развивающихся государствах, но и в консолидированных демократиях. У. Альтерматт отмечает широкое распространение правого популизма в странах Европы, начиная с конца 1980-х гг. Причем причины успеха правопопулистских сил не одинаковы. Так, в Дании, Норвегии, Финляндии, Швеции они связаны с борьбой против скандинавской модели социал-демократического государства благосостояния с его высокими налогами. В Бельгии правые популисты объединились по языковому признаку и были последовательными сторонниками федерализации страны. В Италии в 1994 г. на парламентских выборах победу одержала партия «Вперед, Италия», возглавляемая харизматичным политиком Сильвио Берлускони, используемым для своей популярности медийные средства, владельцем которых он являлся. Характеризуя популистские стратегии С. Берлускони, итальянский политолог Норберто Боббио акцентировал внимание на его умении «ловко упрощать экономические концепции, делая их доступными для всех», «добиваться сочувствия, выставляя себя в качестве жертвы заговоров, предательств, невинной мишени злобных врагов и вероломных союзников»¹⁷⁹.