Политико-философская концепция И. Берлина

Размышляя о плюрализме ценностей как факторе и условии человеческого общежития, Берлин, разумеется, исходит из определенного понимания ценностей. Само представление о плюрализме ценностей, вводимое английским мыслителем, задает контур этого понимания. Ценность предстает у него как нечто безусловно значимое и самодостаточное, не из чего не выводимое. К ценностям не приложимо определение истинности, ценность не истинна и не ложна – она значима, коль скоро она существует. Высшие ценности в виде свободы, справедливости, равенства, счастья и т. д. не образуют какой-либо иерархии, они могут только соотноситься и сопоставляться друг с другом. Важным аспектом понимания ценностей Берлиным является то, что он отказывает им в каких-либо трансцендентных, метафизических истоках – ценности предстают у него порождением самого человека и только человека. Метафизическим он считает и любое «сверх-Я», которое может мыслиться в качестве источника и творца ценностей – народный дух, раса, класс и т. д. Последнее обстоятельство служит ему, в частности, основанием критики позиции романтизма, а также позиции марксизма. Тем не менее ценности, согласно Берлину, объективны. Провозглашая объективность ценностей, он имеет в виду, что они укоренены в человеческой природе, вытекают из самой сущности человека. Он пишет: «Мужчины – это мужчины, женщины – это женщины, а не собаки, коты, столы, кресла, и это общеизвестный факт; частью этого объективного факта является то, что существуют определенные ценности, и только исповедуя эти ценности, человек сохраняет человеческий облик» [18, c. 56]. «…Множественные ценности объективны, они являются скорее частью человеческой сущности, нежели случайным творением субъективных человеческих прихотей» [18, c. 56–57]. Объективность ценностей, как она понимается Берлиным, связана у него, таким образом, с представлением о неизменной человеческой природе. Ценности объективны постольку, поскольку существует объективная природа человека. Это представление о природе человека, конечно, устанавливает прочную нить связи между Берлиным и классическим Просвещением. Вполне ясно также, что удержание этого представления необходимо Берлину для того, чтобы оградить себя от ценностного релятивизма.

Если ценности самодостаточны и внутренне не связаны друг с другом, то сами в себе они не образуют системы. Можно констатировать, что ценности, как их понимает Берлин, дискретны. В этом смысле о системе ценностей можно говорить лишь как о том или ином их сочетании на почве определенной социальной действительности.

Плюрализм ценностей приобретает основание таким образом в самой их дискретной природе. Отсюда проистекает также возможность столкновения между определенными ценностями, конфликта между ними. Это обстоятельство оказывается в фокусе внимания Берлина – одни основные ценности совместимы друг с другом, а другие – нет. Берлин фиксирует в качестве важнейших ценностных оппозиций антитезы свободы и равенства, знания и счастья, справедливости и милосердия, спонтанного творчества и стабильности.

Наиболее актуальна и обсуждаема, конечно, первая оппозиция. Ее Берлин раскрывает следующим образом: «…Совершенная свобода (именно такой она и должна быть в совершенном мире) несовместима с совершенным равенством. Если человек будет волен делать все, что он захочет, тогда сильная воля уничтожит слабую, волки съедят овец, и с равенством будет покончено. Если в качестве ценности и цели выбрать совершенное равенство, то будет необходимо препятствовать людям превосходить друг друга в материальных, интеллектуальных и в духовных достижениях, иначе наступит неравенство» [18, c. 65]. А. Паньковский выделяет следующие черты, характеризующие взгляды Берлина на ценности: «Предельные человеческие цели и ценности множественны; они характеризуются объективным статусом; они не сводимы к чему-либо, лежащему по ту сторону пространства ценностей и целей, их пределом выступают они сами; они несводимы друг к другу, несовместимы и несоизмеримы друг с другом, их “взаимоотношения” характеризуются конфликтностью; не существует нейтральной инстанции, позволяющей осуществить примирения, либо системы, способной включить их в качестве позитивных элементов» [89, c. 168].