Политолог

– Не тревожьтесь, – мягко ответил Человек-Рыба. – Поверьте, он в хороших руках. Ему ничего не грозит. За ним превосходный уход, и по мере возрастания он получит отменное воспитание. Я принимаю в его судьбе живое участие. Мы говорили с сестрой и согласились, что ему следует дать гуманитарное образование. Он окончит Оксфорд по курсу античной истории, станет археологом и займется исследованием Атлантиды. Рой Верхарн обещал определить его в этот элитарный английский университет, а мои друзья в Италии обещали включить его в состав экспедиции. Мы отвезем его в аквариуме в Тирренское море, выпустим на свободу, и пускай, пользуясь наличием жабер, он совершает погружения на большие глубины, где скрывается тайна Атлантиды, – затопленные амфитеатры и храмы, утонувшие галеоны, несметные богатства загадочной цивилизации древних.

И столько уверенности, знания законов и норм, доброжелательной силы и родственного тепла было в словах господина, что Стрижайло вдруг успокоился. Уверовал в благополучный исход всего. В счастливую звезду сына.

– Я вижу, вы знакомы, и даже больше, – произнес Потрошков. – Тем легче вы сработаетесь. Господин Рыба, – Потрошков теперь всецело обращался к Стрижайло, посвящая его, насколько это было возможно, в свои конспиративные замыслы, – господин Рыба дерзает стать Президентом России, и имеет для этого веские основания. Его предвыборная стратегия основана на террористической угрозе, исходящей от чеченцев. По мере того как ты, мой друг, организуешь дебаты претендентов, от которых страна станет покатываться со смеху, господин Рыба организует теракты чеченцев, но не настоящие, а мнимые, которые сам же и будет прекращать. Страна, на несколько часов повергнутая в ужас, каждый раз будет избавлена от кошмара смелыми действиями господина Рыбы. Будет ему благодарна, отдаст за него свои голоса. Рой Верхарн, с которым дружен господин Рыба, связан с чеченским подпольем в Москве через известного эмиссара, который столь жесток, что содержит в зиндане полюбившую его английскую актрису. Чеченское подполье на время замкнулось на господина Рыбу и готово участвовать в предвыборной кампании. Если вверенная тебе стратегия является стратегией «смеха», то стратегия господина Рыбы является стратегией «слез». Хочу, чтобы вы доверяли друг другу и по мере надобности делились сведениями. Я же помогаю обоим, надеясь на неиссякаемые кладовые творчества, которыми вы располагаете. Что и обеспечит осуществление плана под названием «Смех и слезы». – С этими словами Потрошков отступил на шаг, словно предоставлял им абсолютную свободу действий.

Стрижайло понимал, что наконец начинает обнаруживать свою сокровенную глубину, первоначальный замысел Потрошкова, тщательно укрытый во множество оболочек, защитных слоев, отвлекающих комбинаций. Так мумия фараона обернута множеством плотных покровов. Спрятана в золоченый, повторяющий ее очертания гроб. Помещена в каменный, высеченный из глыбы саркофаг. А тот внесен в глубину гигантской пирамиды, создающей у людей представление о фараоне как о космическом существе. И никто не думает, что в сердцевине всего покоится бездыханная плоть с иссохшими гениталиями и в провалившихся глазницах лежат искусственные, вырезанные из лазурита глаза. Об этом плане он догадывался, пережив в Лондоне озарение, подобно герою кинофильма «Блоу-ап». Об этом плане давал понять спектральный анализ взгляда, брошенного Потрошковым на Президента. Но вся его полнота открылась только теперь. Следовало тут же обратиться за уточнениями, углубиться в детали, добиться большей полноты и достоверности. Но разум Стрижайло все еще был помрачен. В нем присутствовали боль и тревога. Боль за сына, тревога за его судьбу. И он вновь, как безумный, обратился к Человеку-Рыбе:

– Не правда ли, я могу вам верить? Жизнь мальчика вне опасности? Он действительно подает надежды, столь очевидные, что его определят в Оксфорд?

– Не в Кембридж же! – добродушно усмехнулся Человек-Рыба.

– Вы считаете, что наличие жабр не создаст ему трудностей в молодежной среде?

– Напротив, он сможет заниматься сексом в воде.

– А вы уверены, что Атлантиду следует искать именно в Тирренском море?

– Мой друг и мой родственник, мы обсудим это с вами в нашу следующую встречу, – мягко прервал его Человек-Рыба. – Сейчас я вынужден вас покинуть. Чеченским беженцам, размещенным в одном подмосковном профилактории, привезли партию гранатометов, и я должен расписаться в получении.

Стрижайло не помнил, как оказался в автомобиле Потрошкова, который остался во дворце, желая, как он сказал, получше подготовить дом для нового владельца. Машина мчалась по Успенскому шоссе среди белых хрустальных вспышек. Постовые милиционеры и агенты спецслужб, гулявшие по обочинам, брали под козырек.

Глава 29