Политолог

Следующим претендентом, согласившимся на участие в предвыборном шапито, была женщина-политик японского происхождения по фамилии Хоккайдо. Она принимала его в типично японском доме с бамбуковыми перегородками, на тростниковых циновках, среди писанных на шелке изображений горы Фудзи. На полу стояло множество тарелочек с восточными деликатесами, баночки соевого сока, флакончики с пряностями, на спиртовке грелась водка саке. Хозяйка, страшно худая, изможденная страданиями, неутешными размышлениями о судьбах своей далекой, подвергавшейся атомной бомбардировке родины, ловко орудовала деревянными палочками. То и дело хватала с тарелочек какую-нибудь изысканную снедь, быстро проглатывала, запивая рюмкой теплой саке.

– Вам, конечно, интересно узнать, что заставило меня согласиться на это рискованное предложение, – произнесла она голосом, привыкшим давать интервью отечественным и зарубежным журналистам. – Для этого мне придется кратко изложить вам мою жизнь…

Она ловко ущипнула палочками живого, извивающегося червячка, окунула в мисочку с соевым соком и изящно запихнула себе в рот, тут же запив огненным японским напитком.

– Мы родились с братом по имени Косимото в префектуре Хоциява в небольшом городке Мурасака, что на севере нашего острова Хоккайдо. С детства мы слышали рассказы взрослых о наших «северных территориях», отторгнутых свирепыми и полудикими русскими. Об островах Курильской гряды – Шикотане, Итурупе и Кунашире. Вместе с братом Косимото мы выходили на берег острова Хоккайдо и смотрели в океан, где в ясную погоду виднелись очертания наших японских островов, находящихся под гнетом русских оккупантов. Думали, как вернуть наши священные земли, вокруг которых в благодатном океане водятся в изобилии кальмары, трепанги, гребешки, вкусные и полезные рыбы, столь необходимые нашему народу, на голову которого русские сбросили атомные бомбы. Мы поклялись с братом посвятить свои жизни освобождению наших священных островов…

Дама ухватила палочками блестящего жучка, который отчаянно шевелил ножками. Макнула в мисочку с соусом и отправила в рот, где жучок хрустнул и умолк. Рюмочка саке проводила его в последний путь.

– Мы с братом Косимото еще в школе узнали, что теплое течение Курасио, огибая остров Хоккайдо, несет свои воды к острову Итурупу. Мы сделали плот, сели на него и, питаясь водорослями, мелкими рачками и дождевой водой, чудом избежав встречи с жестокими русскими пограничниками, достигли острова. Целовали священную землю, на которую впервые за полвека ступила нога японца. Здесь нас обнаружили русские пограничники и погнались за нами с овчарками. Мы вынуждены были расстаться с братом и спасаться по отдельности. Я не сомневалась, что брат Косимото, настоящий самурай, ускользнет от преследования тупоголовых и жестоких русских, и мы с ним снова встретимся. Но встреча, увы, произошла не скоро, и долгие годы мы провели в разлуке…

Дама опечалилась и с выражением утраты, палочками, как птица клювом, схватила живого лягушонка, смешно дергающего лапками. Утопила его в соевом соусе и проглотила, не прожевывая. Было видно, как лягушонок проходит сквозь длинное пульсирующее горло, вздувая бугорок. Это напоминало питание цапли. Рюмка саке способствовала прохождению пищи сквозь пищевод.