В этот же период антиколониальная борьба в Азии и Африке, обретение большинством государств этого региона независимости привели к устойчивой идентификации консерватизма с компрадорской ориентацией высших слоев, в то время как происходил процесс слияния (особенно под влиянием китайской революции) националистических леворадикальных идеологий с марксизмом в его ленинском и маоистском вариантах.
В структуре обозначенных выше политических и идеологических процессов Латинская Америка занимала промежуточное положение. Большинство латиноамериканских стран завоевало политическую независимость еще до развития промышленного переворота и распространения марксистского социализма. В условиях экономической отсталости в этих странах господствовал традиционалистский консерватизм, питаемый косностью и аполитичностью деревни. Левые идеологии развивались в городской среде, причем возникшие коммунистические и социалистические партии ориентировались на западноевропейские методы экономической и политической борьбы за права рабочих.
С конца 80-х гг. в странах Восточной Европы и России разрыв с коммунистическим прошлым происходил в рамках весьма своеобразного процесса, когда разрушение экономической базы социализма, сопровождаемое ростом всеобщей бедности, социальной необеспеченности и нестабильности, сделали крайне непрочной и новую демократическую политическую систему, которая, особенно в России, стала ширмой для «новых русских» и новой бюрократии, прикрывающих конвертацию власти в собственность и борьбу за раздел государственного имущества псевдолиберальными лозунгами.
§ 3 Политические идеологии современности
Либерализм
Формирование идеологии современного либерализма происходило уже в конце XIX — начале XX вв. Одним из важнейших моментов в развитии этого направления стало создание в 1947 г. Либерального интернационала, основанного 19 партиями-учредителями, к которым позднее присоединились еще 13 партий, а также осколки либеральных групп из стран Центральной и Восточной Европы.
Фундаментальный вопрос либеральной теории состоит в следующем: в каком отношении находится принцип свободы, составляющей смысл общественной деятельности, к современному государству, регулирующему эту деятельность? Иными словами, каким способом следует вычитать принуждение по отношению к индивиду из его свободы? Многообразные течения внутри либерализма дают различные ответы на этот вопрос.
Либерализм как правило разделяют по двум основным критериям: защите экономической и политической свободы и восходящему к европейской классической либеральной традиции начала XIX в. лозунгу — «минимум государства — максимум рынка». Свобода обмена, собственности и экономическая эффективность неотделимы в либеральной теории от идеи общественного благосостояния.
Дискуссионный характер основных либеральных принципов (следствием которого являются постоянные расколы в либеральных организациях, полемика в многочисленных журналах и научной литературе) состоит в отсутствии четкой и логически непротиворечивой взаимосвязи между ними. Уже идеологи раннего либерализма (Д. С. Милль и др.) вынуждены были признавать, что а) общественные пределы свободы личности устанавливаются не только государством, но и деятельностью самих индивидов и их организаций; б) государство и общественный сектор экономики могут стать средством реализации желаний индивидов и, следовательно, орудиями их свободы. Более того, рыночная система отнюдь не является идеальным средством обеспечения всеобщего благосостояния, но часто демонстрирует неэффективность, которая проявляется в инфляции, безработице, стеснительном налоговом законодательстве и т. д., требующих в конечном итоге государственного вмешательства.
На протяжении длительного времени либерализм не мог точно сформулировать свою позицию в вопросе — каковы роль и пределы публичного сектора в общественной жизни, и постоянно колебался между концепцией «нулевого государства» (направление, именующее себя
Современная традиция либеральной идеологии также имеет различные точки отсчета. В определенном плане либерализм продолжает обращаться к идеям, сформулированным А. Смитом в книге «Богатство народов», которая всегда рассматривалась как апология свободы рынка против вмешательства государства во имя экономической эффективности. Сохраняют свое значение и аргументы Д. Локка, отрицавшего в своих двух трактатах о правлении абсолютистскую власть и обосновавшего приоритет собственности (и обмена) над политикой. Роль государства сводилась Локком до функции «стража благосостояния». Гарантом этой роли является общественный договор.