Политология революции

Злые языки говорили, что руководство Левой партии было удовлетворено именно таким результатом – оно боялось получить слишком много голосов, слишком большую, радикальную и неуправляемую фракцию в Бундестаге, слишком большой политический вес, с которым связаны и большие ожидания людей, серьезная политическая ответственность. Быть оппозицией по-своему комфортно. Во всяком случае, многие отмечали, что в избирательной кампании левых отсутствовала энергия, а местами и профессионализм, что совершенно не похоже на «прежнюю» ПДС. Так что свободные демократы могли считать себя единственными «настоящими» победителями. Но эта партия настолько лишена самостоятельного значения, что ее победы никто не заметил.

Журналисты и политологи немного поспорили о формуле будущей коалиции, предлагая различные варианты, включая экзотический вариант «ямайской коалиции» консерваторов с либералами и «зелеными» (цвета соответствующих партий совпадали с цветами государственного флага Ямайки). В техническом плане формирование любой комбинации из партий в Бундестаге не являлось проблемой. Созданию такой коалиции ничто не мешало. Даже профессиональные аналитики, читая программы, обнаруживали лишь мелкие различия. «Зеленые» и либералы отличались от ведущих партий главным образом стилем поведения и риторикой. Между социал-демократами и правыми тоже давно не было серьезных различий. Но с точки зрения политической перспективы «Большая коалиция» грозила стать окончательной катастрофой для партии, выросшей из рабочего движения. На нее падала ответственность за проводимую антисоциальную политику, а роль ведущей оппозиционной силы отходила к Левой партии. Потому левое крыло СДПГ до последней минуты не хотело верить, что будет сформирована «Большая коалиция».

Единственной силой, которая действительно имела программу, отличающуюся от остальных (да и то не слишком радикально), являлись левые. Потому любая коалиционная формула их исключала. Показательно, что в 1990-е годы отказ «западных» партий от сотрудничества с ПДС мотивировался тем, что «юридически» она являлась наследницей старой «тоталитарной» государственной партии Восточной Германии – СЕПГ. Но на сей раз в Бундестаге оказалась представлена новая Левая партия, состоящая наполовину из западных немцев, опирающаяся на группу Оскара Лафонтена, ветерана западного социал-демократического движения. А на Востоке социал-демократы спокойно создавали земельные коалиции с ПДС. Невозможность сотрудничества с левыми была вызвана не их прошлым, а их сегодняшней позицией, реальными программными разногласиями, существовавшими между новой партией и политическим истеблишментом. И это, пожалуй, единственное, что лидеры Левой партии после провальной кампании все же смогли записать в свой актив: несмотря ни на что, германские правящие круги продолжали видеть в них людей, намеренных сопротивляться неолиберальному курсу. Это серьезный) комплимент. Что касается партий истеблишмента, то единственная проблема при формировании коалиции состояла в личном соперничестве лидеров. После некоторых колебаний и препирательств социал-демократы согласились с кандидатурой Меркель в обмен на ряд ключевых постов. Им были обещаны министерства иностранных дел, финансов, юстиции, труда, по делам окружающей среды, сотрудничества, здравоохранения и транспорта. Шредер объявил, что уходит из политики в бизнес.

Для последних представителей левого крыла, все еще оставшихся в социал-демократической партии, это было тяжелым ударом. Связанные с партией профсоюзные лидеры после подсчета голосов продолжали напоминать партийным боссам, что «большинство немцев – левее центра».[344] Действительно, 54% избирателей отдали свои голоса партиям, номинально считающимся «левыми» и «левоцентристскими». Однако лидеры «зеленых» и социал-демократов собирались проводить правую политику, и никакого другого курса даже вообразить себе не могли.

Формально «большая коалиция» располагала теперь огромным, подавляющим парламентским большинством, а сходство программ давало ей возможность эффективно работать, не тратя много времени на согласование партийных позиций. ~ Но у нее была одна фундаментальная проблема, которая значит куда больше, нежели любые арифметические расклады в Бундестаге. Поддержки большинства народа у этой программы не было!

В то время как политики оказались едины относительно необходимости неолиберального курса, большинство немцев – даже голосующих за консерваторов – идти этим курсом не хочет.