Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

Политотделы фиксировали факты голода для того, чтобы как можно скорее оказать помощь оказавшимся в тяжелом положении колхозам, поскольку в противном случае возникала угроза срыва проведения основных сельскохозяйственных кампаний, а следовательно, и выполнения колхозами их «первой заповеди». Типичным примером этого является вышеупомянутая докладная записка начальника политотдела Выровской МТС СВК Каменского и заместителя начальника политотдела Сталинской МТС СВК Рослякова в крайком партии и политсектор крайзу от 11 февраля 1934 г. После описания фактов голода они обратились к руководству края со следующей просьбой: «просим вас, тов. Шубриков, тов. Гричманов и тов. Полбицын, оказать нам семенную помощь: овса 4640 центнеров, чечевицы 2114 центнеров, викозерносмеси 7561 центнеров, конопли 800 центнеров, картофеля 12 000 центнеров, фуражной помощи, хотя на весенний сев и подготовки к севу лошадей на 2400 голов из расчета 1,5 центнера – 3600 центнеров. И продовольственную помощь в количестве 7500 центнеров. Из расчета минимальной обеспеченности основных кадров в колхозах на предвесенние и весенние работы. Без этой помощи, при всей нашей борьбе и большевистской настойчивости, мы не сумеем сохранить работоспособность всего конского поголовья и основной кадр колхозников. Обращаясь к вам с просьбой, мы надеемся, что она будет принята во внимание. Мы заверяем вас, тов. Шубриков, тов. Гричманов, тов. Полбицын, что районный комитет, политотделы, райисполком со всей настойчивостью и энергией будут бороться за быстрейшие сроки, за увеличение урожайности, чтобы не сдать передовые позиции в весеннем севе, завоеванные Майнским районом в севе 1933 г.»[433].

То есть политотделы делали все, чтобы ликвидировать голод. Но, как следует из изученных документов, были единичные исключения из этого правила, когда своими действиями работники политотделов, пусть и неосознанно, способствовали ухудшению положения колхозников. Одним из примеров, подтверждающим сказанное, является случай с начальником политотдела Платнировской МТС Азово-Черноморского края.

27 января 1934 г. заместитель начальника политотдела Платнировской МТС Мухин направил в СПО ПП ОГПУ края спецсообщение, в котором сообщил о фактах «массового опухания» в переселенческом колхозе «Новый Путь». Причем виновником наступившего в этом и в других колхозах зоны деятельности МТС голода он назвал своего непосредственного начальника – начальника политотдела Платнировской МТС Иванова. Именно его установка руководящему составу колхозов на неоказание помощи колхозникам обрекла их на голод. Голод стал результатом его бездушного отношения к ним, поскольку во всех колхозниках, обращавшихся в правления колхозов с просьбами о помощи, он видел только «лодырей». Чтобы обосновать такое серьезное обвинение, заместитель начальника политотдела МТС по «чекистской работе» Мухин привел в своем спецсообщении убедительные доказательства.

Прежде всего, он констатировал факт, а затем и подкрепил его в спецсообщении примерами, того, что «в числе опухших и истощенных» имелись «колхозники-ударники, выработавшие по большому количеству трудодней и неоднократно премированные». Среди них: Олейник Марфа, 19 лет, имела 185 трудодней, 9 раз премирована; Кравцова Александра, 24 лет, имела 170 трудодней, 4 раза премирована; Пархановская Агриппина, 30 лет, вдова, жена бывшего красного партизана, имела 175 трудодней и была премирована и др.

Во время произведенных допросов колхозников, «подвергшихся опуханию и истощению», Мухин установил, что они неоднократно обращались за помощью к руководящему составу колхоза, но получали отказ, а в отдельных случаях «сталкивались с прямым издевательством над ними». То же самое происходило при обращении колхозников за помощью к начальнику политотдела Иванову.

В спецсообщении Мухина на эту тему говорилось: «К начальнику политотдела Иванову явились две колхозницы-переселенки с жалобой на колхоз за неоказание им помощи в связи с болезнью. Иванов их не выслушал, обозвал лодырями и выгнал от себя. В то же время эти переселенки, прибыв осенью 1933 г., уже успели заработать по 100 с лишним трудодней.

В сентябре 1933 г. к начполитотдела Иванову обратился председатель кассы взаимопомощи Дуракров по вопросу об отчислениях в фонд красноармейских семей, погибших партизан и т. д. Вместо помощи Иванов оскорбил и тряс за грудь, называя лодырем»[434].

Наряду с этими фактами Мухин в своем спецсообщении указал на «наплевательское», «бездушное» отношение Иванова к колхозникам в период распределения в колхозах хлеба на трудодни и полученной продовольственной ссуды. Начальник политотдела запретил авансирование колхозников и выдачу им продссуды до завершения кампании по засыпке семян. Эта кампания затянулась до января 1934 г., в результате чего и наступил в колхозах Платнировской МТС голод[435].