Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

С проблемой некачественного ремонта тракторов советская деревня столкнулась и в ходе уборочной кампании 1933 г. Дефицит запчастей, горючих и смазочных материалов нередко буквально парализовывал работу техники на колхозных полях[185]. Так, во второй половине августа 1933 г. в Тункинской МТС Восточно-Сибирского края из-за отсутствия горючих и смазочных материалов тракторный парк полностью прекратил работу[186].

Политотделы установили, что в 1933 г., спустя несколько лет с начала коллективизации, в колхозах и многих МТС фактически не умели правильно организовать работу сельскохозяйственных машин. Например, в Горняцкой МТС Северо-Кавказского края в процессе обмолота выявилась «полная растерянность колхозов в части организации труда». За молотилкой не закрепили постоянный состав работников, а выделялись лишь те колхозники, которые оставались «свободными» от работ по косовице. Причем их меняли ежедневно. В колхозе им. Ленина на шестисильной молотилке в общей сложности успели «поработать» около 40 человек, и почти половина из них «ничего не делала». В колхозе им. Сталина во 2-й бригаде на одну молотилку прислали для работы около 80 человек. При этом до каждой молотилки не была доведена норма обмолота, что привело к «самотеку в работе обмолоточных бригад»[187].

В Камышеватской МТС в ходе уборочной кампании пущенные в работу десять сноповязалок не вязали снопы, поскольку работники МТС не могли освоить их работу. Почти всегда неудачно сцеплялись локомобили и молотилки: к шестисильной молотилке давали четырехсильный локомобиль, который не мог ее вытянуть[188].

Аналогичные факты в зоне деятельности этой МТС наблюдались в эксплуатации тракторов. Дирекция МТС в целях быстрейшего поднятия паров и подготовки почвы к осеннему севу распорядилась вспахать тракторами площадь между разбросанными на полях необмолоченными копицами пшеницы. В результате к ним оказалось невозможно проехать для сбора и отправки на молотилки[189].

В Батайской МТС на 3-м участке по указанию заведующего участком Черненко и агронома Бычка все косилки были пущены в одну борозду. В итоге во время остановки одной из работающих косилок были вынуждены останавливаться и остальные. При этом перед заездом косилок не были произведены предварительные прокосы косами, вследствие чего лошади и машины обмолачивали и сваливали на землю большое число колосьев, значительно увеличивая потери урожая[190]. В восьми колхозах Богдановской МТС Средне-Волжского края и колхозах Ичкинской МТС Крымской АССР из-за неаккуратной очистки зерноуловителей на лобогрейках также происходили значительные потери зерна[191].

Политотделы выявляли и расследовали все факты так называемого «вредительства молотилок» и других сельскохозяйственных машин, их поломок и вывода из строя. Из документов ОГПУ, основанных на донесениях заместителей начальников политотделов МТС по ОГПУ, следует, что данные факты имели распространение в ходе уборки урожая 1933 г. во всех регионах страны. Так, в колхозе им. Ворошилова Софиевской МТС Днепропетровской области УССР в бригаде № 5 в поданный на молотилку сноп был заложен кол. В колхозе «Перемога» того же района в молотилке обнаружили железный лом, а в колхозе «Новая Громада» – молот, исковеркавший ее. «Вредители» молотилок были установлены и отданы под суд[192].

В Алексиковской МТС Нижне-Волжского края в колхозе им. Сталина «задавальщик» Коротков «умышленно бросил вилы в молотильную часть комбайна, работавшего на полном ходу», чем комбайн был выведен из строя. В колхозе «Красный Гигант» тракторист тракторной бригады № 7 Шахматов «умышленно бросил зубило в задний мост трактора» и тем самым вывел его из строя. Все перечисленные лица были привлечены к ответственности[193]. В колхозе «Красный Октябрь» Садковской МТС Северо-Кавказского края колхозник Е. Журавлев АО время косьбы «умышленно направил быков с косилкой на камень, в результате чего косилка потерпела аварию»[194].

На основе анализа содержащейся в документах политотделов информации можно заключить, что в ряде случаев ОГПУ имело все основания квалифицировать действия должностных лиц, приведшие к поломкам сельхозмашин, как «вредительство», то есть осознанное причинение вреда общественному производству.

Показательной в этом плане была ситуация во время уборки урожая в колхозе «Парижская Коммуна» Лабинского района Северо-Кавказского края. Потери во время уборки составили там в пределах 30–40 %, и ответственность за них была возложена на председателя колхоза Корденко, «пьянствующего и разбазаривающего хлеб», и закладчика паромолотилки Кармазина. Именно они организовали «саботаж уборки урожая» с помощью некачественного обмолота предназначенного в госпоставку зерна. О том, что паромолотилка могла работать с большими потерями и мотив «вредительства» здесь присутствовал, свидетельствуют записанные агентурой ОГПУ высказывания Кармазина: «А какая разница, как подавать, все равно хлеб не наш, сколько бы ни намолотили, все заберет государство, нам ничего не достанется»[195].