Политотделы МТС в 1933–1934 гг.

«В селе Егорьевка Оренбургского района ликвидирована к.-р. группировка, представлявшая собой ячейку, организованную членом организации „Стальной шлем“ Гагельманом Адольфом. Группа состояла из 7 человек. В состав группы входили: Ротт – зам. председателя колхоза, Эйснер – середняк, счетовод колхоза, Ротт Яков – кассир колхоза, Остер – кулак, бригадир колхоза, остальные – рядовые колхозники. Члены группировки занимались сбором сведений об экономическом положении колхозов и настроении колхозников и отправляли их в Германию. Члены группировки проводили среди колхозников а/с агитацию, с внедрением среди немцев мнений о преимуществе фашистского режима в Германии. Член к.-р. группы Гагельман, родственник Ротта, в своем показании заявил: „В Германию в 1933 г. эмигрировал зять Гагельман Адольф с семейством, который по приезде, увязавшись с фашистским комитетом ‹Фаст и К^о›, стал настойчиво добиваться, чтобы я ему сообщал в письмах о жизни и настроении колхозников и общем положении в СССР. Указывал, чтобы я немецкое население привлекал к внушению за гитлеровское фашистское правительство и восстанавливал их против соввласти. Я письменно дал согласие, на это побудили меня следующие причины: я проявлял сочувствие к Германии, я, сообщая неверные сведения о положении и жизни колхозников, думал больше получить вознаграждение в инвалюте“»[396].

Проблема вмешательства Германии в дела СССР по вопросу об оказании помощи немецким колонистам, ставшим советскими колхозниками, была актуальной и для Белорусской ССР, где также имелись немецкие поселения. Об этом говорится в докладной записке полномочного представителя ОГПУ по БССР Л. М. Заковского секретарю ЦК КП(б) Н. Ф. Гикало.

В ней указывается, что в начале 1934 г. в немецких национальных колониях Наровлянского, Ельского и Речицкого районов была ликвидирована «контрреволюционная немецкая националистическая организация», которая одной из своих задач ставила «развертывание работы среди немецкого населения за массовое обращение в Германию за материальной помощью»[397]. Ее деятельность сводилась к организации подачи «массовых заявлений» немцев-колонистов в германские консульства в Киеве и в Москве с просьбами о помощи. В спецсообщении говорилось, что «получение немцами денежной помощи из Германии по ранее поданным заявлениям» использовалось «кулацкими элементами» «для обработки не только немецкого, но и белорусского населения против советской власти и организации массового обращения последнего в фашистскую Германию также за материальной помощью». В результате, как отмечается в спецсообщении, движение среди белорусского населения, проживающего вблизи немецких нацколоний, «за подачу заявлений в Германию с просьбами о помощи» приняло «угрожающие размеры»[398].

И это действительно так, учитывая размах советской пропаганды и давление на колхозников со стороны власти. Вот конкретные факты из докладной записки, иллюстрирующие сказанное:

«Собрано и послано в германские консульства в Москву и Киев: по дер. Окопы, Ясенок, Лисово, Мухоеды, Вересож и Колбасы Наровл. р-на – 400 заявлений; по дер. Михайловка, Уваровка, Белобережская Рудня Наровлянского р-на – 200 заявлений; по дер. Красноселье, Бровки, Бабчи, Мониш, Кожушки и др. Хойникского р-на – 1000 заявлений; по дер. Довляды, Наровлянского р-на – 70 заявлений»[399].

«Необходимо указать, что заявления о помощи стали адресоваться не только в германские консульства, но и в американское консульство в Москву, которое якобы подобные заявления также принимает и из США высылается денежная помощь.

Сбор и отправка заявлений в консульства производится специальными курьерами, которые за каждое заявление взимают плату от 3 до 10 руб. Один из таких курьеров Ринас Арнольд Густавович, середняк, единоличник, дер. Осиповка, Наровлянского р-на, рассказывал, что он один раз уже отвез в германское и американское консульства в гор. Москву целую сумку заявлений весом около 15 фунтов и теперь вторично собрал около 200 заявлений, которые должен отвезти в американское посольство. О своей поездке в Москву Ринас рассказывал:

Когда он был в Москве у германского консула, то последний предоставил ему ночлег, оплатил стоимость проезда в оба конца и в виде подарка дал несколько марок. У американского консула он не был по той причине, что там очень строгая охрана, но все заявления, адресованные в американское консульство, германский консул принял и обещал передать их сам.

По поводу подачи заявлений о помощи русскими консул якобы сказал, что пусть все пишут, но отдельно от немцев и не сдают непосредственно консульству, а наклеивают марки в 1 руб. и бросают в почтовый ящик. Мешать же эти заявления с немецкими нельзя.

Второй курьер, Ганске Юлиус, возивший заявления в Москву, также рассказывал:

„7 апреля с. г. я ездил в американское посольство в Москву. Посол меня принял и даже обижался, почему немцы, если они нуждаются, не обращаются к нему за помощью“.