Политрук

Командир роты старший лейтенант Николай Аркадьев встретил Илью радушно и приветливо. Вечером посидели за накрытым столом в землянке, где теперь им предстояло вместе жить.

– Я родом из Тульской области, – рассказывал Аркадьев, когда уже выпили за встречу и за успехи в ратном деле, – окончил ускоренные курсы командного состава и был назначен командиром учебного взвода в запасной полк. Целый год просился на фронт и, наконец, отпустили.

Совсем ещё молодой, красивый парень, подвижный и энергичный, казалось, притягивал к себе людей. Время от времени, он куда-то отлучался на два-три дня с разрешения командира полка, оставляя за себя заместителя по политчасти. Вскоре Илья узнал причину этих отлучек.

Ещё летом на участок обороны, занимаемый ротой, стали наведываться девушки-снайперы. Их команду, входящая в специальную снайперскую роту 3-й Ударной армии, прикомандировали к 525-му полку. Девушки были хорошо обучены снайперскому делу и успешно охотились за немецкими солдатами, часто меняя боевые позиции. Когда девушек отправляли в роту, звонили из штаба полка:

– Обеспечьте их работой, согласуйте, если нужно, поддержите, подстрахуйте огнём.

Снайперы, которых недавно обучал Илья, относились к работе девушек ревниво:

– Перебьёте всех наших фрицев, что же нам тогда делать? – шутливо спрашивали они у симпатичных гостей.

Землянки девушек размещались около командного пункта полка, туда и приходили офицеры от роты, чтобы проводить девушек на позиции.

Частенько командир роты сам приводил девушек-снайперов, и среди них почти всегда оказывалась шустрая черноглазая Марина. Когда Аркадьев приводил девушку в расположение командного пункта роты, ординарец, и связисты, и все, кто находился в землянке командира роты, старались под любыми предлогами поскорее уйти, чтобы оставить их вдвоём. Дисциплина в снайперской команде, находившейся всегда среди мужчин, была очень строгой, командир не разрешала девчатам ходить в гости.

– Тоже мне, настоятельница в монастыре, – ворчал Аркадьев, – и побалагурить с девчонкой нельзя.

Вскоре девушек-снайперов перевели на участок другой дивизии, стоящей в обороне в 150 километрах от 171-й. Почти год, до тех пор не началось общее наступление армии, Аркадьев мотался вдоль фронта на участок, где расположились девушки. В самом начале наступления командир роты старший лейтенант Аркадьев был тяжело ранен, отправлен в тыл и там скончался на операционном столе.

Спустя тридцать лет после Победы, на встрече ветеранов 3-ей ударной армии в Центральном доме Советской армии в Москве, присутствовала группа бывших девушек-снайперов. Теперь это были уже солидные женщины, у многих на груди сияли Золотые Звёзды Героев. В том далёком сорок третьем году, когда Илью назначили в девятую роту, он уже не застал их в дивизии. Поэтому тихонько поинтересовался у распорядителя:

– Можно узнать, присутствует ли здесь снайпер Марина?

Через некоторое время к Илье подвели немолодую уже женщину с Золотой Звездой на груди.

– Вы хотели меня видеть? – спросила она.

– Да, я хотел узнать, вы не были знакомы в сорок втором году со старшим лейтенантом Николаем Аркадьевым?

Женщина широко открытыми глазами смотрела на Илью. Наконец, она произнесла:

– Да, я знала его…, – губы её дрожали, – что с ним случилось тогда?

– Он был тяжело ранен и умер в госпитале.

Женщина закрыла лицо ладонями и долго молчала.

– Нас перебросили на другой фронт, с Колей мы встретиться не могли… – видно было, что эти воспоминания давались ей с трудом, – вскоре я познакомилась с прекрасным человеком, который стал моим мужем. Теперь у нас уже внуки.

И, как бы в оправдание, добавила:

– На войне, вы ведь знаете, как бывает… жизнь коротка.

Зима уже лютовала, повалил снег, ударили морозы. И хотя разговоры о скором наступлении ходили в частях, фронт стабилизировался. Только в начале февраля сорок третьего был получен приказ о передислокации дивизии. Совершив стокилометровый марш полки прибыли в район Старой Руссы. Началась усиленная подготовка к наступлению: подтягивалась артиллерия, подвозились боеприпасы, разворачивались санитарные роты и медсанбаты. В батальонах, куда прибывало пополнение, изучали оружие, «штурмовали» укрепления врага, имитировали атаку.

Илья занимался привычной уже работой политрука: подбирал и инструктировал агитаторов, знакомил бойцов из пополнения с историей и традициями дивизии, проводил беседы и полит информацию. Здесь впервые мнения Ильи и командира роты по ведению политработы разошлись. Когда Илья заговорил с ротным о людях, об их думах и чаяниях, командир роты старший лейтенант Аркадьев отрезал:

– Давай договоримся сразу, всё, что касается настроений, личных переживаний и прочего в том же духе – по твоей части. Моё дело командовать, учить воевать, а твоё – воспитывать.

– Но нельзя, же противопоставлять одно другому, – возразил Илья, – человек не бездушный автомат. Тебя ведь не надо убеждать, что от его морального духа зависит то, как он будет вести себя в бою, не спрячется, не побежит, а будет исполнять приказ.