Полицейская история

Пока мы беседовали, гости уже расселись под понукание хозяев и некоторые не дожидаясь позволения принялись с удовольствием жрать, прямо под тост о долгой жизни и счастливом будущем, не останавливаясь и не отвлекаясь на всякую ерунду. Потом, когда дошла очередь до выпить, никто не отказался. Видимо это и есть правильное культурное застолье. Ничего нового.

В похожих ситуациях я уже бывал и в курсе отсутствия умения у большинства посетителей русских ресторанов обращаться с вилкой и ножом. И сам не слишком великий специалист, замечательно подходящая компания. Когда я попал однажды в высококлассной, где за спиной торчал официант было жутко стеснительно. Все время хочется послать стоящего за спиной по известному направлению. Налить я себе и сам способен и раздражают подсчеты сколько и чего я себе позволил.

После второго тоста (наши грузины в Фэйри-Сити много красочней умеют) обстановка стала максимально непринужденной. Все заговорили разом, обсуждая вовсе не причину сбора, а свои дела. Половина задымила вонючими советскими сигаретами из отвратительного табака. Наверное это и есть махорка. Никакого выйти на воздух или спросить разрешения. Люди в Союзе простые и мелкими неудобствами соседей не озабочены. Те вполне себе терпят и не жалуются. И я не собираюсь. Не лезут в иное аббатство со своими правилами. Нет. У православных аббатов не существует. Ну не важно…

Музыка заиграла так громко, что я чуть не подскочил. Заодно упустил кусок беседы Лары с каким-то парнем рядом. Тихонько тронул ее за руку и на ухо переспросил:

– Он что сделал?

– На лапу дал, – негромко ответила она, – ну в смысле…

– Я понял, – в тяжкой попытке выяснить, перебиваю, – взятка. За что? В армию попасть?!

– Ну да.

Она искренне недоумевала. Я так же честно не въезжал.

– Он больной или тупой? Или, – я обрадовался догадке, – нашел путь как попасть в какие-нибудь полезные части. Получить профессию компьютерщика, к примеру.

– Это потом решается. Сдают тесты и определяют где ты полезнее. Могут конечно спросить куда желаешь, но никакой гарантии. И это не прямо в военкоматах делается, есть отдельная служба. Как раз, чтобы протекцию себе не организовывали. Анкеты и тесты в одном месте – решения в другом.

Она обернулась и спросила парня:

– Направление обжаловать можно?

Он рассмеялся.

– Ты и не знаешь, куда определили до последнего момента. А потом поздно пить боржоми, если почки отвалились.

– И зачем тогда платить офицеру?

– Чтобы взяли, – тоном медсестры, успокаивающей больного, пояснила мне Лара. – У нас конкурс очень серьезный. Три-четыре человека на место. Как в институт. После армии возьмут кругом без экзамена, да и с работой всегда проще. Особенно при поступлении на государственную службу. Туда кого попало не берут. Престижно и выгодно. Два года – потом большой бонус для продвижения. Странно, что ты об этом спрашиваешь. Вы ж американцы патриоты и тоже набор добровольный. А ты еще и герой с медалями.

– Ага, – согласился я, мысленно поставив очередную галочку.

Дело она мое видела. В здешнем МВД таких подробностей нет. Значит в отделе ветеранов США или полицейском досье. Хотя, может лишнее. Пес его знает, что в нашей газете писали за последние 15 лет по поводу очередного громкого дела. Не могли не помянуть пару раз военную биографию. – Бронзовая, серебряная звезда и пурпурное сердце.

Именно поэтому я очень хорошо знаю, что такое армия. Видел ее на базе, во время боевых действий на уровне дивизии и в составе противодиверсионных групп. Атаки, взрывы, красиво развивающиеся знамена и генерал, оценивший твой подвиг. Такая чушь! Грязь, пот, вонь и стрельба по ночам из жилых домов. А ты не моги ответить, гражданских зацепишь!

Я вытащил сигареты и закурил. Кто там не был, все равно не поймет. И не представляет, как это вытаскивать из сгоревшего бронетранспортера хорошо знакомых ребят, а потом жечь весь их чертов кишлак к сатане. Наверное нашу роту можно было легко записать в военные преступники. Только больше никто не посмел стрелять в колону. Кровная месть бывает когда есть кому мстить. А мы их всех кончили, не разбираясь. И вся провинция запомнила, каково трогать морпехов. На удар отвечают ударом с двойной силой. Всегда.

– Хотя, – произнес вслух, – вы ж не воевали уже очень давно. Миротворческие акции или бомбежка с воздуха не в счет. Давно крови и кордита всерьез не нюхали. Служить отправляетесь, будто поиграть.

– Мы вам тоже не персы с курдами, – Лара натурально обиделась. – Еще неизвестно кто кого уделает.

– И не надо проверять. Я за мир и дружбу. Выпьем?

Она подумала и чокнулась рюмкой. Ругаться нам обоим не хотелось. Ну его. Пусть себе служит тихо и спокойно. И наши парни тоже.

Я поднялся и изобразил белогвардейского офицера из какого-то старого фильма. Прямая стойка, поклон.

Мадемуазель, позвольте пригласить вас на танец? – глядя на топчущиеся пары, предлагая.

Лара потянулась не хуже кошки, красиво и гибко и встала.