Полицейская история

Проходит несколько дней. Мои волоски по-прежнему на месте в дверях. Но вот однажды ночью, около полуночи, когда я уже собираюсь возвращаться домой, я замечаю на улице медленно движущийся «ситроен» с погашенными фарами. Он останавливается перед виллой Люсьенны.

Из автомобиля выходит рослый, довольно плотный мужчина и направляется к дому. В доме зажигается свет. Подойдя к решетке виллы, я вижу его силуэт сквозь щели опущенных жалюзи. Неожиданно свет гаснет, мужчина выходит из дома и запирает дверь на ключ.

В следующую секунду я чувствую себя так, словно меня поразила молния. Картерон закрывает калитку (а я не сомневаюсь в том, что это именно он) и осторожно поправляет волосок.

Когда на следующее утро я рассказываю об этом Толстому, он прищуривает глаза и говорит мне:

— Продолжайте наблюдение, Борниш, и возьмите с собой Идуана. Вы столкнулись со «знатоком», старина, а это хороший знак.

Сидя в машине Крокбуа, остановившейся на углу улицы, мы снова ведем санкционированное наблюдение за виллой. Чтобы поддержать свои бренные тела, мы питаемся консервами и пьем кофе из термоса. Мы завернулись в теплые пледы, но тем не менее на вторую ночь мы начинаем кашлять и сморкаться. Наконец на третью ночь Картерон возвращается.

Когда он снова покидает виллу и уезжает на своем «ситроене», Крокбуа следует за ним, держась на расстоянии ста метров.

Мы молча проезжаем Монруж и оказываемся у ворот Шатийон, откуда сворачиваем на кольцевую дорогу. В Булонь-Билланкуре я прошу Крокбуа приблизиться к «ситроену».

Неожиданно нам перерезает дорогу выскочивший на красный свет сумасшедший грузовик. Крокбуа едва успевает увернуться.

— Кретин! — кричит Крокбуа шоферу.

Когда мы наконец разъехались, «ситроен» исчез.

Подавленные, мы возвращаемся домой.

— Вот невезение! — вздыхает Идуан. — Что за гнусная профессия.

На следующее утро я докладываю о нашем промахе Толстому.

— Жаль, Борниш, — говорит он. — Я навел справки: Андре Картерон является другом Деграншана, арестованного комиссаром Беленом после налета в Труа. Я уверен, что он связан с Бюиссоном, но он слишком осторожен, чтобы укрывать его у себя. Он переправил его к кому-нибудь из друзей. Необходимо разыскать его.

— Я это знаю, но как?

* * *

Проходят дни.

Я только что закончил одно несложное дело о краже ювелирных украшений, и мне хочется немного развеяться. Я отправляюсь в кафе «Две ступени». В дверях я сталкиваюсь с двумя мужчинами в канадских куртках, подбитых мехом. Я застываю на месте: один из них — Картерон, другой — неизвестный мне крупный детина. Приятели, громко смеясь, сворачивают на улицу Жи-ле-Кер.

Я вхожу в кафе, снимаю пальто и пожимаю руку Виктора.

— О, — говорю я, — твои друзья невежливы, они толкнули меня и даже не извинились.

Виктор с удивлением смотрит на меня:

— Какие друзья?

— С которыми я столкнулся в дверях.

Виктор легко ловится на удочку:

— А, эти! Деде и Антуан… Не сердись, старик. Они порядком выпили и просто не заметили тебя. Тебе анисовки?

— Да.

Я не могу прямо спрашивать Виктора; он непременно передаст о нашем разговоре своим друзьям.

Во всяком случае, удача мне улыбнулась, и я узнал, что Виктор знаком с Картероном. Я вернусь на улицу Жи-ле-Кер, чтобы разыскать его и установить за ним слежку.

Три дня спустя я снова встречаю Антуана в «Двух ступенях». Он сидит с Виктором за столиком напротив стойки бара. Оба мужчины выглядят расстроенными. Я подхожу к ним:

— Что-нибудь случилось? У вас у обоих похоронный вид…

— Самое подходящее выражение, Роже, — говорит Виктор. — Он умер.

Антуан крестится.

— Да, — тяжело вздыхает он. — Деде умер.

— Умер? Как? — спрашиваю я, думая о сведении счетов, положившем конец бурной жизни Андре Картерона.

— В постели Люсьенны, — добавляет Антуан. — У него было очень больное сердце!

Нить, связывающая меня с Бюиссоном, снова обрывается.

20

Никогда нельзя отчаиваться.

На следующий день, спрятавшись за могильными плитами, я присутствую на похоронах Андре Картерона на кладбище Иври. Сюда съехался весь воровской мир, из чего я делаю вывод, что Андре Картерон был человеком влиятельным. В первом ряду друзей стоит Антуан, вытирая слезы большим, как салфетка, носовым платком.

После завершения траурной церемонии, забившись в машину Крокбуа, я веду слежку за автомобилем Антуана.

По авеню Верден мы доезжаем до ворот Шуази, сворачиваем на кольцевую дорогу, переезжаем Сену по виадуку Отей, выезжаем к воротам Сен-Клу и оттуда сворачиваем на улицу Турелль. Неожиданно Крокбуа цедит сквозь зубы:

— Черт! В прошлый раз на этом месте на нас наехал грузовик…

Я смотрю в окно: мы уже приехали в Булонь и следуем по улице Пари. Я тоже узнаю место, где мы потеряли из виду Картерона.

Я кладу руку на плечо Крокбуа:

— Смотри.

Антуан тормозит перед своим домом и въезжает во двор. Минуту спустя он возвращается, чтобы закрыть деревянные ворота.

В тот же день мы с Идуаном осторожно начинаем опрашивать жильцов дома. Мы быстро узнаем, что Антуан живет с женой, цветочницей, и дочерью Шанталь.

Владелица химчистки сообщает нам, что последнее время у Антуана живет один родственник.