Полицейские и провокаторы

Пытаясь объяснить превращение советских правоохранительных органов в машину произвола и насилия, некоторые исследователи связывают его с проникновением в них бывших царских охранников. Приведу свидетельство А. И. Спиридовича: «В рядах большевистского правительства нет ни одного жандармского имени. Их нет там, хотя там находятся представители всех сословий, служб, профессий, степеней, рангов и чинов прежней России. Бывший жандармский полковник Комиссаров, покинувший ряды Корпуса [жандармов] еще при царском режиме,— единственное исключение»[669]. Спиридович допустил неточность — в ВЧК помощником Дзержинского служил Джунковский, но Джунковский, честный, порядочный человек, был одним из лучших представителей царской политической полиции. Что касается Комиссарова, то его без преувеличения можно поставить рядом с Судейкиным, Рачковским и им подобными. Но не в бывших жандармах дело. Дело в преемственности жандармского произвола, в глубоко укоренившемся произволе власти и власти произвола, веками главенствовавших на просторах Российской империи. Мы не разрушили произвол, мы разрушили то немногое, чего достигла робкими прогрессивными преобразованиями императорская власть за последние столетия своего существования. Неразборчивость в выборе средств для достижения сомнительных целей, непростительные ошибки наших предшественников обернулись для нас возмездием. Мы позволили людям, увлеченным построением социализма, перекрашивать историю чужой кровью, нашей кровью.

Не следует обольщаться, предполагая, что дух беззакония угас в нашем обществе. Процесс этот столь глубок, многолик и живуч, что остановить его невозможно. Ликвидировать беззаконие следует путем анализа его истоков, морального оздоровления общества и создания системы действующих законов, перед которыми все будут равны,— созданием основы правового государства, в котором правоохранительные органы должны действовать в строжайшем соответствии с законами.

В последних числах февраля 1917 года на телефонные звонки, раздававшиеся в пустом здании Петроградского охранного отделения, несколько суток подряд отвечал один и тот же голос. Все охранники разбежались от раскатов грома Февральской революции, и лишь один безвестный донкихот политического сыска не покидал своего поста около дежурного телефона. Охранники разбежались, но не бездействовали... «Когда старый строй лежал на своем смертном одре и почувствовал, что уже нет у него надежды на выздоровление, и смерть неминучая стоит за его плечами,—, писал один из первых исследователей архивов царской охранки В. Б. Жилинский,— тогда с его уст сорвался тихий, едва слышный шепот. Этот шелест его побелевших губ касался всех тех гнусных и темных учреждений, которые он создал и холил для укрепления своей власти, не замечая, что они сыграли с ним в сущности такую злую шутку. Этот шепот был услышан тонким ухом всех Охранных и Жандармских отделений, он призывал к уничтожению всех дел и документов, которые могли его компрометировать, могли бы осветить всю гнусность существования. Этот безмолвный призыв был понят и сделал свое дело: начиная с Петрограда, запылали по всей России драгоценные для истории документы. С преданностью, достойной лучшей участи, темные дельцы исполнили волю бывших властителей и уничтожили архивы» [670].

Горели документы, хранившиеся в зданиях Петроградской и Московской охранок, Департамента полиции, в провинциальных учреждениях политического сыска, горели папки с доносами секретных агентов, горели циркуляры и инструкции по внутреннему наблюдению. Уходивший в небытие режим испепелял следы своих преступных деяний. Многие документы исчезли в пламени костров, но не сгорело то, что запечатлелось в людях, что вольно или невольно, переходя от поколения к поколению, превратилось в условные рефлексы — страх и повиновение беззаконию. Тяжестью инерции они и сегодня ощущаются нами.

ПРИМЕЧАНИЯ 1. КТО ЕСТЬ КТО

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Аврех А. Я. 389, 399.

Агафонов В. К- 160, 310, 387— 389, 397—399.

Азеф Е. Ф. 121, 140—143, 151, 153, 191, 277, 281—282, 290, 294—323, 329—330, 350—373, 396—400.

Азеф Л. Г. 298, 322, 346, 351, 356, 389.

Азеф Ф. 295.

Айнзафт С. 393—395.

Айзенлист Д. 324, 393.

Акимова Т. М. 320.

Александр I. 36—38, 41—44, 46— 49, 51—52, 384.

Александр II. 72—74, 76—77, 79, 83, 88—89, 92, 103, 110—111, 115, 162—163, 172, 179, 215— 216, 247, 375.

Александр III. 19, 61, 82, 85, 103—105, 111, 116—118, 150, 164, 184, 189, 191, 207, 209, 215—216, 219, 386.

Алексей Михайлович, царь. 13, 14, 17—21, 24, 36, 50.

Алексей Петрович, царевич. 23, 26.

Амфитеатров А. В. 345.

Андреевская. 342.

Анна Иоанновна, царица. 28— 31, 47.

Анна Леопольдовна, регент. 30.

Анненский Н. Ф. 271.

Антиох-Вербицкая О. Н. 30.

Антонелли П. Д. 67—68, 71, 81.

Антоний, митрополит. 246, 254.

Аппельберг Г. Э. 334.

Аппельберг О. Э. 334.

Апушкин В. А. 157.

Аракчеев А. А. 39—41. Араратский. 358.

Аргунов А. А. 298, 301, 352— 355.

Арсеньев К. К. 271.

Астафьев А. А. 172—173.

Бабичев Н. Я. 81.