Полицейский и философы

— Прошу вас, прошу вас! — в отчаянии воскликнула Присцилла Фахнарт. — Я не могу отвечать на такие вопросы. Вы в полиции, извините меня, мистер Йеллинг, слишком грубо подходите к жизненным проблемам… Вы можете использовать мои слова как страшную улику… без всякой деликатности, толком не разобравшись…

— Уверяю вас, миссис, что вам нечего беспокоиться. Я вас только лишь слушаю. Вы не берете на себя ни малейшей ответственности…

Уговорить миссис Фахнарт не составило особого труда, тем более ей, как легко было заметить, очень хотелось об этом поболтать, показать свою проницательность. Вероятно, спиритических сеансов, в которых она наверняка участвовала, ей уже было недостаточно.

— Я верю вам… Я чувствую, что должна вам довериться… У вас аура светлая и лучистая. Я знаю, что могу говорить. — Она сделала паузу и проговорила: — Должна вам ответить утвердительно. Мисс Кэрол Стииф могла бы совершить плохой поступок. Знаю, что говорю достаточно серьезную вещь, но я чувствую, что это так. Я бы никогда не позволила ей приласкать свою девочку, мою маленькую Сюзи. Я боялась ее. Такие люди могут плохо повлиять, сглазить…

С рассуждений о психологии и интуиции Фахнарт с легкостью переключилась на суеверия. Для нее, видно, все было одно — что сглаз, что психоанализ. Но Йеллинг узнал уже достаточно и любезно распрощался с проводившей его до двери портнихой.

Был уже почти полдень. Самое подходящее время, чтобы навестить Эндрью Симея, которому предстоял допрос третьей степени. Йеллинг взял такси и дал шоферу адрес его офиса.

Эндрью Симей сколотил капитал, и его офис находился в принадлежащем ему большом доме, богато отделанном зеленым мрамором. Мрамора было так много, что Йеллингу казалось, что он попал в огромный бассейн, и только пушистые ковры, еще более щедро устилавшие все холлы и комнаты, избавили его от этого ощущения.

Не предъяви он удостоверения и полицейского значка, вряд ли он был бы когда-нибудь принят. Целый рой швейцаров и курьеров в зеленой форме на каждом шагу преграждали ему дорогу и непрерывно требовали назвать себя, уверяя, что мистер Симей не принимает никаких посетителей. Но Йеллинг, несмотря на робость, уже обладал некоторым опытом и достаточно умело пользовался своим удостоверением. В самом деле, не прошло и пяти минут, как его, поднимая на лифтах, через холлы, залы, гостиные, ввели в гигантский кабинет, в котором стоял не менее грандиозный

письменный стол и там и сям были расставлены монументальные кресла. Ковры были такие мягкие, что Йеллинг испытывал неприятное ощущение, будто ноги его тонут в вате.

— Артур Йеллинг из Центрального полицейского управления, — прочитал его визитную карточку невысокий толстяк с орлиным носом, сидящий за столом. — Ну что же, садитесь. Кажется, я стал любимым персонажем правоохранительных органов.

Йеллинг был порядком смущен. Эта роскошь, этот человек без следа улыбки на лице, такой неприветливый прием — все это его парализовало. Он сделал над собой усилие.

— Вы должны извинить меня. Мы понимаем, что наши посещения мало приятны.

— Да неужели? — иронически отозвался Симей. — Вы, наверно, все насчет алиби? Вбили себе в голову, что якобы я укокошил Пэддера. Что мне надо сделать, чтобы убедить вас, что я никогда на этого несчастного не обращал никакого внимания? Уж не думаете ли вы, что он когда-нибудь был мне нужен?

Йеллинг кивнул.

— Да, конечно… Однако у вас с ним были кое-какие расхождения… Вы сами это признали на допросе.

— Расхождения! — презрительно фыркнул Эндрью Симей, наморщив орлиный нос. — Пару раз я строил из себя альтруиста и пытался убедить этого несчастного, что ему выгодно делать бизнес вместе со мной. А он в ответ корчил из себя бог знает кого, говорил, что выгодные дела умеет делать сам, и тогда я посылал его ко всем чертям. Но мне никогда не пришло бы в голову унизиться даже до того, чтобы наступить ему на мозоль, а не то что убить…

— Но никто этого не говорит, — возразил Йеллинг. — Знаете, обычная бюрократическая проформа… Мы должны удостовериться, что вы тут ни при чем. А ваше алиби выглядит неубедительно. Более того: опасно для вас. Вы ехали в машине, за город, как раз в тот вечер, когда был убит Жеро, и именно в то время…

— Итак, имеются две возможности, — прервал его Симей. — Или вы верите мне: мне, который заявляет вам, что я поехал в Чарлзтаун, предполагая, возможно, застать там Пэддера, и что на полдороге передумал и повернул обратно. Или же сами ищите улики, доказывающие, что я ехал не в Чарлзтаун, а в Конкорд, чтобы размозжить голову Пэддеру. Но не требуйте от меня, чтобы я сказал вам, что ехал в Конкорд. Я не ехал в Конкорд, а направлялся в Чарлзтаун. Я вам это твержу без конца, повторяю на все лады. Свидетелей у меня нет, но я не ехал в Конкорд.

Йеллинг утвердительно кивал головой: да, да, он ему верит, вполне убежден. Но был настороже, ожидая, скажет или нет Симей об анонимном телефонном звонке насчет допроса третьей степени. Это и была одна из причин того, что он к нему пришел.