Полицейский и призрак

— Вы кое-что упустили из виду, лейтенант, — вкрадчиво произнес Эллис. — В подобных ситуациях второстепенные подробности могут разниться, но параллель должна быть точной. Вспомните, цыган был не просто возлюбленным, он был наставником-колдуном! Это важно.

— Ну и что?

— Когда из-за моего упорного нежелания дать согласие на этот брак Слоукомб пришел ко мне и попросил разрешить ему остаться в комнате Делии тридцатого апреля, в годовщину ее смерти, я уже не сомневался в существовании проклятия. По его словам, он намеревался доказать, что все это — суеверная ерунда, но это было всего лишь ширмой, прикрытием для его подлинных намерений.

— Каких именно?

— Помериться с ней силами, — медленно произнес Эллис, теперь его голос был едва слышен. — У него же не было альтернативы, вот он и сделал ставку на последнее сражение с Делией. Ой проиграл, лейтенант. И, как принято, вынужден был платить за провал.

— Я не уверен, что понимаю, куда вы клоните, мистер Харвей? — пробормотал я.

Он расправил плечи и откинулся на спинку стула, на губах появилась торжествующая улыбка.

— Все весьма просто, лейтенант, когда вы вспомните, что параллель должна быть тождественна в основе. Генри Слоукомб сам был колдуном!

Я посмотрел на остальных, сидящих за столом. Бен Харвей крутил сигару между пальцами с довольно суровым видом, он несколько раз кивнул, выражая полное согласие. Лицо Джастин было подлинной маской, на которой вообще ничего не отражалось. Что касается физиономии Джорджа Фароу, он не скрывал своего экстаза. Можно было предположить, что перед ним только что открылась какая-то потрясающая тайна.

— Теперь вы понимаете, лейтенант? — почти ласково спросил Эллис.

— Да, да… Генри Слоукомб был колдуном?

Лишь через час после нашего ухода из столовой мы смогли переправить магнитофон наверх. Это случилось уже после того, как Эллис отправился спать, а дядюшка Бен пустился в бесконечные воспоминания о том, как он проводил время где-то в дебрях Конго, завербовав в качестве слушателя беднягу Джорджа.

Джастин первой прошла к двери в комнату Марты, я нес магнитофон. Она требовательно постучала в дверь, Марта сердито осведомилась, кто там.

— Это я, дорогая, — прощебетала Джастин, — твоя большая сестренка!

— Убирайся! — мрачно ответила Марта. — Ты, раздобревшая ведьма!

— Все равно войду, хочешь ты этого или нет! — весело воскликнула Джастин, нажимая на дверную ручку.

Выражение откровенной ярости на лице Марты сменилось изумлением, когда она увидела, что следом за Джастин иду я и осторожно ставлю на стол магнитофон.

— Чего вы хотите? — неуверенно спросила она.

— Я хочу, чтобы вы прослушали запись. Позднее мы о ней поговорим.

Я включил магнитофон и отрегулировал звук так, чтобы он был достаточно громким и его было хорошо слышно внизу. Наблюдать за выражением лица Марты не доставляло никакого удовольствия. Даже Джастин отвернулась через пару минут. Я никогда не предполагал, что Марта была безумно влюблена в Слоукомба, но по временам они бывали близки, и слышать его голос, молящий призрак о милосердии, было для нее настоящей пыткой.

Вопль ужаса в конце заставил Марту вскочить с места, она зажала руками уши и разразилась безумными рыданиями. Джастин обняла ее, как ребенка, усадила на стул и возилась с ней, пока та немного не успокоилась.

— Была ли необходимость во всем этом, лейтенант? — яростно спросила Джастин.

— Да, — произнес я устало, — еще какая!.. Когда вы наговорили эту ленту, Марта?

Она медленно поднялась со стула и подошла к окну.

— На протяжении двух последних недель, — произнесла она тихим голосом, — отдельными кусочками. Генри незаметно принес сюда магнитофон, ну мы и по нескольку фраз записывали вечерами. Но часть записей отсутствует…

— Что именно?

Марта повернулась лицом ко мне, она была ошеломлена.

— Довольно многого не хватает, — твердо заявила она. — Делия, то есть я, конечно, в конце концов смягчилась и сказала Хэлу, что она снимет проклятие, так что мы сможем пожениться и жить дальше счастливо… Вы сами понимаете, что к чему?

— План был таков: Генри выскочит радостный из запертой комнаты, чтобы сообщить всем о великой новости в очень удачный момент? — спросил я. — Затем он снова поставит ленту, чтобы ее прослушал ваш отец, а после этого наступит счастливый конец, свадьба и розы?

— Такова была идея, — произнесла она со вздохом.

— Сценарий сочинил Генри?

— Он над ним работал так, как никогда раньше, я думаю, — прошептала она. — Кое-какие фразы, которые должна была в конце сказать Делия, были лучшим из всего того, что он когда-либо создавал. Если хорошенько подумать, это забавно…

— Вы говорите, пропало довольно много? А что-нибудь было добавлено?

Она задумалась на минуту, затем лицо ее исказилось от страха.

— В самом конце, — медленно прошептала она, — когда Делия шепчет этим жутким, скрежещущим голосом… Когда она говорит о Серой колдунье, разгуливающей по ночам. Это не я!

Она разрыдалась и бросилась к сестре.

— Успокойся, маленькая, — нежно заговорила Джастин, — успокойся же!