Полицейский из библиотеки

Сэм сидел в "датсуне" Нейоми Сары Хиггинз, как ему казалось, довольно долгое время. Дважды брался он за ручку дверцы и дважды передумывал. Она сжалилась над ним немного. Если Дейв пожелает поговорить с ним и если Дейв в состоянии разговаривать, то она позволит. В ином случае, нет.

Наконец, дверь в ночлежке на Улице Углов отворилась. Вышли Нейоми и Дейв Данкэн. Он едва переставлял ноги, она помогала ему, держа его за талию; у Сэма сердце ушло в пятки. Немного погодя, когда они вышли на солнце, Сэм увидел, что Дейв не был пьян... или не обязательно пьян. Это был какой-то рок, потому что смотреть на него означало опять смотреть в зеркало пудреницы Нейоми. Дейв Данкэн, похоже, старался совладать с сильнейшим ударом... и не очень успешно.

Сэм вышел из машины и стоял у дверцы в нерешительности.

- Поднимитесь на крыльцо, - сказала Нейоми. В ее голосе звучали смирение и страх. - Не верю, что он сможет сойти с лестницы.

Сэм поднялся по ступенькам к ним. Дейву Данкэну было, вероятно, шестьдесят лет. Накануне в субботу он выглядел на все семьдесят или семьдесят пять лет. "Это запой", - предположил Сэм. А теперь, по мере того, как солнце штата Айова медленно продвигалось по своей оси к полночи, он превращался в дряхлого старца. И Сэм знал, что по его вине. Напоминание о том, что, как он предполагал, было давно погребено, подействовало на Дейва, как шок.

"Я не знал", - подумал Сэм, но как бы ни были справедливы эти слова, они не принесли утешения. Если не считать синих лопнувших сосудиков на носу и на щеках, лицо Дейва было цвета выцветшей бумаги. В ошеломленных глазах застыли слезы. На губах появился синеватый оттенок, в уголках рта в глубоких складках застыли крошечные капельки слюны.

- Я не хотела, чтобы он разговаривал с вами, - сказала Нейоми. - А хотела отвезти его к доктору Мельдену, но он отказывается идти, пока не переговорит с вами.

- Мистер Пиблз, - слабо сказал Дейв. - Простите, мистер Пиблз, все из-за меня, да? Я .

- Тебе не за что просить прощения, - сказал Сэм. - Пойдем вот сюда и сядем.

Он и Нейоми подвели Дейва к креслу-качалке в уголочке у крыльца, и он облегченно опустился в него. Сэм и Нейоми придвинули по плетеному стулу с продавленными сидениями и сели по обе стороны от него. Некоторое время они сидели молча, глядя через железнодорожное полотно на ровные поля.

- Она гонится за вами, да? - спросил Дейв. - Эта сука с того края ада.

- Она натравила кого-то на меня, - сказал Сэм. - Когото, кого вы нарисовали на одном из тех плакатов. Это... Я знаю, подумаете, что я сошел с ума, но это - полицейский из библиотеки. Он навещал меня сегодня утром. Он сделал... - Сэм дотронулся до своих волос. - Он сделал это. - И это - Он показал на маленькую красную точку посередине горла. - И говорит, что он не один.

Дейв некоторое время ничего не отвечал, лишь глядел в пустоту, на тянущиеся за горизонт ровные поля, на которых поднимались силосные башни, да к северу возвышался зловещий элеватор зерна Провербиа Фид Компани.

- Того, кого вы видели, не существует, - сказал он, наконец. - Никто из них не существует. Кроме нее. Только она, чертова ведьма.

- Вы нам можете рассказать, Дейв? - нежно спросила Нейоми. - Если не можете, скажите. Но если это поможет вам... облегчит... расскажите нам.

- Дорогая Сара, - сказал Дейв. Он взял ее руку и улыбнулся. - Я люблю вас, я говорил вам об этом?

Она отрицательно покачала головой и улыбнулась в ответ. В глазах сверкнули слезы, как два кусочка слюды. - Нет, Дейв, но мне приятно слышать это.

- Я должен рассказать, - сказал он. - И не потому что поможет или облегчит. Такое не должно продолжаться. Знаете, что я запомнил во время нашей первой встречи АА, Сара?

Она отрицательно покачала головой.

- Как они сказали, что эта программа рассчитана на честность. Как они сказали, каждый должен рассказать все, не просто богу, а богу и еще одному человеку. И я подумал: "Если столько потребуется, чтобы тебе даровали трезвую жизнь, то у меня ничего не получится. Они вы- . швырнут меня на склоне Уейверн Хил в стране дураков, предназначенной для пьяниц и бездельников, и ни тебе ни горшка, чтобы пописать, ни окошка, в которое дерьмо выбросить. Потому что никогда не мог бы я рассказать все, что я видел, и обо всем, что делал".

- Мы все так думали с самого начала, - спокойно сказала она.

- Я знаю. Но едва ли найдутся многие, кто видел то, что видел я, или делал то, что делал я. И все же я выполню программу самым тщательным образом. Шаг за шагом я делал все, что мог. Я привел в порядок дом. Но то, что я видел и делал раньше... об этих вещах я никогда не рассказывал. Ни человеку, ни всевышнему. Я отыскал укромный уголок в своем сердце и сложил туда все и запер на ключ.

Дейв посмотрел на Сэма, и Сэм увидел, что по глубоким морщинам одутловатого лица Дейва медленно катятся усталые слезы.