Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)

Майк вдруг замолчал. Стало очевидно, что ему пришло на память нечто поразительное. Он густо покраснел и уставился на Керли. Та явно избегала его взгляда. Доктор с интересом посмотрел на обоих.

— Ясно… А скажите-ка, мистер Веджвуд, есть здесь внизу какой-нибудь отопительный прибор?

— То есть? — не понял Майк. — Вам нужен огонь? Есть коксовая печь под лестницей, если…

— Об этом-то я и спрашиваю, — оборвал доктор. — Давайте на нее взглянем.

Они вместе осмотрели систему центрального отопления и печь, встроенную в крошечный шкаф-чулан под лестницей. Доктор задал множество вопросов, огромными шагами измерил расстояние от чулана до дверей хранилища.

Потрясенная Керли, которая сохраняла спокойствие с большим трудом, сочла действия медика нелепыми.

— Как же все произошло, доктор? — нетерпеливо спросила она. — Как он умер? У него такое красное лицо — очень необычно, правда? Что случилось?

— Вот я и хочу понять, мадам. — Коротышка бросил на нее такой напыщенный взгляд, что мисс Керли стало неуютно.

Словом, Джон, сбежав по лестнице, появился как раз вовремя. Он прошмыгнул мимо Майка с мисс Керли, дежурным жестом потряс руку доктору и вопросил:

— Где тело?

Вряд ли кто-нибудь видевший Джона Уидоусона в эти первые пять минут усомнился бы в том, что он искренне потрясен смертью кузена; однако слова и поступки мистера Уидоусона могли ввести в заблуждение кого угодно. Он подошел к дверям хранилища, замер на пороге и уставился на покрытую простыней фигуру на столе.

Джон не сделал даже попытки войти, а после короткого созерцания резко шагнул назад, похлопав изящными, цвета слоновой кости, руками — словно на музыкальных тарелках сыграл.

— Ужасно. Ужасно. Нужно его отсюда убрать. Отнести домой.

Майк хорошо знал этот уверенный, властный тон. Когда Джон так разговаривал, его распоряжения выполняли беспрекословно.

— Джина еще не знает, — сообщил младший кузен старшему. — Дай мне хотя бы предупредить ее. Пять минут.

— Хорошо. Но оставлять бедолагу здесь нельзя.

Оба совершенно забыли о докторе, и его робкое вмешательство их удивило.

— Мистер Уидоусон, не знаю, могу ли я высказаться…

— Уважаемый сэр, — перебил Джон. — Оставлять его ни в конторе, ни в хранилище нельзя. Есть у вас хоть одно веское возражение против этого?

Доктор замолчал. У него не было готовых аргументов, реальных оснований, которыми можно оперировать. В таких случаях побеждает тот, кто сильнее духом.

Майк пошел к лестнице.

— Дайте мне пять минут, — бросил он через плечо. — Я сообщу Джине.

Мисс Керли поспешила в свой кабинет — звонить мистеру Кэмпиону.

Служанка впустила посетителя в большую гостиную. Джина, облаченная в свободный костюм мужского покроя, разбирала утреннюю корреспонденцию на коврике у камина. Это зрелище — сидящая на коленях девушка в теплом темно-голубом костюме — было единственной отрадой для Майка за весь день. Позже он вспоминал, как ярко выделялись на белом коврике красные домашние туфли Джины, как вспыхнуло радостным удивлением ее лицо при виде гостя.

— Майк, лапочка, рада тебя видеть! Для кофе не рано? Я как раз собираюсь выпить чашечку.

Он спиной ощущал застывшую домработницу, нерешительно медлил. В голове мелькали невыносимо избитые фразы: «Джина, дорогая, мужайся…» Или: «Боюсь, у меня плохие новости». Или: «Джина, произошло ужасное несчастье».

Слова застряли в горле. Майк видел лишь радостную Джину — спокойную, прелестную, восхитительную.

— Он тоже выпьет кофе, миссис Остин. — Джина послала улыбку служанке, махнула рукой в сторону дивана. — Садись, невоспитанное создание, хватит таращить на меня глаза. В чем дело? Что, наш визит к Атертонам отменен? Ничего страшного. Да что с тобой?!

Майк тяжело сел, поднял глаза на Джину.

— Пол умер.

Она как раз хотела бросить в огонь несколько конвертов — и замерла. Эта застывшая поза, склоненная голова были гораздо красноречивее любого возгласа. Майк рухнул рядом с Джиной на коврик.

— Джина, я не хотел вот так выпалить… Господи, я болван!

Она резко повернулась к нему — лицо белее белого, огромные глаза потемнели.

— Расскажи. Что произошло? Автомобильная авария?

— Нет.

До чего же она близко!

Майк услышал собственные слова — осторожные, холодные.

— Он все время был в конторе. Его только что нашли. Хотят поднять сюда. Тебя… тебя следовало известить, видишь ли…

— Конечно, следовало. — Глубокий, мягкий голос звенел. — Майк, что произошло? Самоубийство?

— Я… мы… Мы не знаем.

— Но почему? Почему?! Ох, Майк, почему? Мы даже не спорили. У него не было причин, да? Так ведь, Майк?

— Держись, дорогая моя.

Он крепко сжал ее плечо, она прильнула к его руке.

Миссис Остин поставила на столик за диваном поднос с кофе — звякнули чашки, — с хитрым видом голубя-попрошайки посмотрела на хозяйку и гостя. Вот, значит, какие дела! Причем, видимо, уже не первый день. Хотя если мужчина не обращает на жену внимания, что ж, неприятности ему обеспечены. Да-да, таково мнение миссис Остин.

Джина заметила служанку, медленно встала.

— Мой муж умер, миссис Остин. Причина неизвестна.

На ее вытянутом лице, украшенном множеством подбородков, отразилось смятение.