Читаем Полиция памяти полностью

— А то, что «сердце кричит», так это, наверное, с непривычки, — продолжал R. — Но у этой шкатулки звук специально придуман так, чтобы сердце смягчить. Поэтому храните ее в самом укромном месте вашего парома, где вас никто не потревожит, и хотя бы раз в день заводите пружину. Думаю, тогда ее звук подействует на вас так, как я говорил… Прошу вас!

И R, поклонившись, коснулся лбом рук на коленях.

— Непременно! — отозвался старик. — Клянусь беречь оругору как зеницу ока! Пожалуй, я поставлю ее перед зеркалом в ванной между мылом, зубным порошком и лосьоном. В такой компании ее никто ни в чем не заподозрит. Я буду открывать ее по утрам, чтобы побриться под эту музыку своей роскошной керамической бритвой, и по вечерам — чтобы почистить под нее зубы. Что может быть элегантнее человека, приводящего себя в порядок под такую божественную мелодию? И кто может быть счастливей меня, если даже в этом возрасте я справляю такие дни рождения?

Лицо старика, говорившего все это, совсем утонуло в морщинках, так что плакал он или смеялся, было не разобрать. Я с нежностью погладила его по спине.

— Это был замечательный день рождения, — сказала я.

— Однозначно, — согласился R. — Лучшая вечеринка в моей жизни. Ну что ж, дорогой именинник… Держите вашу оругору!

Протянув руку, он подвинул шкатулку к старику. А музыка все звучала, и ее мягкие звуки танцевали над нами, отражаясь от стен убежища слабым эхом. С великой осторожностью, словно боясь повредить, старик закрыл крышку обеими руками. Золоченые петельки скрипнули, мелодия оборвалась.

И тут на весь дом истошно заверещал дверной звонок.

17


Вцепившись в локоть старика, я застыла. Старик одной рукой прижал к себе шкатулку, а другой обнял меня за плечи. R, даже не шелохнувшись, уставился в пространство перед собой.

Звонок все звенел, не смолкая ни на секунду. В дверь забарабанили кулаком.

— Зачистка! — выдохнула я. И не узнала своего голоса.

— Дверь заперта? — спросил старик.

— Да.

— Тогда нужно открыть.

— А может, притворимся, что дома никого?

— Нет. Тогда они выбьют дверь и вломятся все равно. Но будут еще злее и подозрительнее. Лучше впустим их с таким видом, будто ничего не понимаем. И дадим порыться в доме, сколько захотят. Не бойся, все пройдет как надо! — подбодрил меня старик. И, возвратив шкатулку на столик, добавил: — Прости, моя радость! Я отлучусь по делам, а ты пока побудь здесь…

R посмотрел на него и молча кивнул.

— Ну что, принцесса… Поспешим? — Старик взял меня за руку и подвел от кровати к стремянке. — А вы не волнуйтесь тут, — сказал он, обернувшись к R. — За таким чудесным подарком я вернусь непременно!

R опять лишь кивнул.

И мы полезли наверх через люк, молясь, чтобы его крышку никогда не открыл никто, кроме нас самих.


* * *

— Тайная полиция! Руки за спину. До конца обыска ничего не трогать. Друг с другом не разговаривать. Выполнять все наши приказы. В случае неповиновения будете арестованы.

Всего их было пять или шесть. В который уж раз эта сценка повторялась по всему острову? Старший по званию пролаял заученные слова, и вся банда вломилась в дом.

Снаружи валил густой снег, но я успела разглядеть, что и напротив соседних домов стояли такие же темно-зеленые фургоны. Напряжение в ночной тишине нарастало с каждой секундой.

Работали они так же, как и всегда. Эффективно, технично, дотошно и совершенно бесстрастно обшаривали кухню, столовую, гостиную, ванную и подвал. Громыхая ботинками и не снимая шинелей. По заранее распределенным ролям одни двигали мебель, другие простукивали стены, третьи потрошили ящики шкафов. Снег с их ботинок таял и расползался мокрыми пятнами на полу.

Мы со стариком стояли у колонны в гостиной, сцепив, как велено, руки за спиной. Они же, хотя и выполняли свою работу, наблюдали за нами так пристально, что ни перемигнуться, ни коснуться друг друга мы не могли. У старика перекосился узел на галстуке — видимо, когда он в спешке вылезал из убежища, — но глаза сверлили пространство все так же уверенно. Чтобы успокоиться, я попробовала напевать про себя мелодию из шкатулки. И хотя слышала ее до сих пор всего пару раз, оказалось, что помню всю, от первой до последней ноты.

— Кто такой? Почему здесь? — рявкнул старший по званию, указав пальцем на старика.

— Я много лет помогаю здесь по хозяйству. Можно сказать, член семьи, — твердо ответил старик, выдержав паузу. Старший оглядел его с головы до ног и вернулся к работе.

— Мойка забита грязной посудой. Вы что-то готовили? — спросил меня тот, кто обшаривал кухню.

Он имел в виду целую гору кастрюль, сковородок и прочей утвари, скопившейся после моей стряпни. Как ни крути, для одиноко живущей дамы груда слишком большая. И при этом — никаких следов трапезы на столе. Они явно что-то заподозрили. Мелодия в моей голове звучала все быстрей и быстрей.

— Да…

Я хотела ответить уверенней, но из горла вырвался только слабый стон. Старик придвинулся на полшага ко мне.

Перейти на страницу:

Похожие книги