Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Однако постановление не ограничилось расширением прав одних только министров. Директорам заводов, в свою очередь, разрешалось то, за что их раньше посадили бы, — продавать, покупать или безвозмездно передавать излишки материалов, демонтированное оборудование. Такое, как может показаться, «незначительное» послабление развязало руководителям предприятий руки и должно было рано или поздно подорвать основы старой управленческой системы. Появлялась надежда, что этим реформы не ограничатся, а НПО и тресты, сочетающие план и рынок, потеснят министерства и главки. Именно этим «бериевско-маленковским» путём китайская экономика вскоре двинулась к своему триумфу.

Одновременно с такой «либерализацией» шла реорганизация министерств, сопровождавшаяся сокращением штатов, под которое сразу попало более 100 тыс. чел., основную часть которых предполагалось направить на производство. Многие чиновники при этом были понижены в должностях и лишились не только огромных зарплат, но и привилегий, в частности, тех самых денежных «конвертов». В принципе, Маленков сориентировался быстро и, чтобы не настраивать против себя весь бюрократический аппарат, секретными постановлениями Совета Министров СССР от 26 мая и 13 июня повысил размеры «конвертов», однако далеко не для всех должностей, а только руководителям союзных министерств и областных, городских и районных исполкомов.

Теперь их ежемесячные доходы складывались следующим образом: министра — 5000 руб. зарплаты и 9000 руб. «конверт», замминистра — соответственно 4000 и 5000, членов коллегии — 3000 и 3000, начальника главка — 3000 и 2500; председателя облисполкома — 4000 и 5000, зампреда — 1600 и 5000, заведующего отделом или группой — 1400 и 2500; председателя горисполкома административного центра области — 1900 и 2500; председателя райисполкома — 1800 и 2100 руб. Чтобы была понятна величина жалованья и размер «конверта», приведём следующие цифры. В 1953 г. среднемесячная зарплата рабочего составляла 928 руб., служащего — 652 руб., инженера — 1230 руб., работника министерства — 1100 руб.[378].

Очевидно, Маленков на начальном этапе реформ думал, что Хрущёв помогает ему проводить линию Сталина последних лет и курс Берии на решительное ограничение партийных препятствий. Подняв «конвертное» довольствие своим, «министерским», он совместно с секретарём ЦК Хрущёвым сократил, а то и вовсе отменил «конверты» для сотрудников партийных аппаратов всех уровней. Но при этом была допущена совершенно непростительная ошибка — голосование по главным кадровым вопросам не было передано в Совет Министров либо депутатскому корпусу Верховного Совета, в котором было множество хозяйственников, а осталось у обиженного и основательно униженного ЦК.

Руководители производств от наркомов до директоров заводов, как правило, являлись коммунистами, посему дополнительное партийное руководство жизнью страны, в их понимании, должно было сойти на нет. Но второй шаг в ослаблении комиссарской роли партии и превращении её не в главный отдел кадров руководителей, а лишь в идеологический, не последовал. В этом была главная политтехнологическая ошибка могучего тандема Берии и Маленкова, подхватившего власть на короткое время. Таким образом, кардинального и первоочередного шага по демонтажу сталинизма, в сочетании с ограничением срока правления высших руководителей, они не сделали.

В итоге после уничтожения Берии Хрущёв мгновенно перехватил инициативу и вскоре на сентябрьском пленуме буквально повторил тезисы Маленкова о реформах в сельском хозяйстве. На том же пленуме он «водрузил на себя» не предусмотренный партийным уставом пост первого секретаря ЦК и должность в специально созданном бюро при Совете Министров. Почему именно заурядный в общем-то управленец Хрущёв оказался смышлёней и проворней всех?

Об огромной мотивации, связанной с кровавыми украинским и московским следами, мы уже говорили, равно как и о «покушении» на партийное благополучие сначала Сталина, а затем тандема Берии и Маленкова. Однако есть ещё один фактор, кардинально отличающий Хрущёва от других членов Политбюро — как «старожилов» Молотова, Кагановича и пр., так и «молодёжи» — деятельного Берии и исполнительного Маленкова.

Этим главным отличием является исключительный опыт Хрущёва в аппаратной работе и достаточное количество свободного от неторопливых партийных дел времени, позволяющего сосредоточиться на формировании заговора. Начиная с 1920‑х гг., проведённых «под крылом» у Кагановича, Хрущёв не отвлекался от партийной работы ни на какие крупные дела, не говоря уже о каких-либо проектах всесоюзного значения.

Ему не доводилось быть ни наркомом, ни его заместителем, ни директором предприятия, ни руководителем какой-нибудь стройки. Даже попытка Сталина привлечь его к сельскому хозяйству быстро разочаровала вождя. Экономические «успехи» хрущёвских регионов были несравнимы с бериевскими в Грузии.