Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

В Калинине, где начинал свою послевоенную деятельность подпольный строитель, в 1957 г. развил свое незаконное производство другой предприниматель — Борис Ройфман, фронтовик, отец двух детей, один из которых был инвалидом и невольно «вывел» отца на своё учреждение. На базе общества глухонемых предприимчивый папаша и наладил выпуск неучтённой одежды. Платил инвалидам за пошив немного, поэтому довольно быстро сколотил первоначальный капитал и, решив, что в провинции ему тесно, отправился покорять столицу. Там он присмотрел себе интересную должность — заведующего мастерскими Краснопресненского психоневрологического диспансера. Чтобы получить заветное место, Ройфману пришлось дать взятку, но дело того стоило. Работали в мастерских душевнобольные, труд которых был бесплатным.

В каждом психдиспансере страны были такие мастерские. Лечебно-трудовые цеха при подобных учреждениях должны были давать продукцию и находиться на хозрасчёте. Налаживанием такого производства и занялся Ройфман. Ему удалось не только достичь самоокупаемости, но и получить неплохую прибыль, что позволило вложиться в расширение производства и сверхплановый выпуск продукции.

Сбытом подпольных изделий занимался Шая Шакерман — аферист со стажем, в начале 1950‑х гг. уже получивший пять лет лагерей и вышедший по амнистии. Шакерман обладал нужными связями в «текстильном» бизнесе. Заполучив разрешение от взятого в долю главврача, Ройфман и Шакерман добились выделения психбольнице 58 станков и поставили их в подвале. Вскоре завезли сырьё из Узбекистана с нескольких трикотажных фабрик, и работа закипела. В подвалах круглосуточно шились шерстяные кофточки и свитера, хлопчатобумажное нижнее бельё и многое другое. Эти дефицитные изделия поступали к спекулянтам, а затем моментально раскупались гражданами. Ведь в магазинах товаров столь высокого качества не было.

Как следовало из справки, по результатам проверки было установлено, что только за 1959 г. цеховики заработали несколько миллионов рублей. Часть денег ушла на взятки органам и в ОБХСС, частью расплатились с персоналом за работу и молчание. За годы существования диспансерной артели трикотажниками было переработано около 460 т шерсти[474], что, конечно, впечатляет. Оцените размах. И шили бы они ещё лет, может быть, пять, а может быть, и вообще бы не попались, сверни вовремя производство, но тут на горизонте появилась роковая женщина, которая и погубила цеховиков.

По версии генерал-майора юстиции Николая Фёдоровича Чистякова, которую он изложил в своих мемуарах, у Шакермана умерла жена Муся Черникова, но скорбел он недолго — свободное место практически сразу заняла сестра покойной супруги. Мемуарист утверждал: «Муж этой дамы, узнав об измене жены, предъявил Шакерману претензии и угрожал местью. Прожив месяца три у Шакермана, любовница вернулась к своему мужу, который потребовал от незадачливого любовника возмещения ему убытков за причинение «морального ущерба». Шакерман уплатил «потерпевшему» пять тысяч рублей и считал инцидент исчерпанным. Но не так думали супруги. Зная о том, что Шакерман занимается хищением государственного имущества и имеет большие средства, они решили посадить его на скамью подсудимых, а самим завладеть его богатством. Супруги сочинили заявление в Комитет государственной безопасности и кроме сообщения о том, что Шакерман — жулик, указали место, где он хранит ценности»[475].