Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Как подло и унизительно обвиняется в непрофессионализме командующий фронтом, генерал армии, опытнейший штабист, «гроссмейстер», по немецкой оценке. Невольно возникает ещё один вопрос: если операция по устранению свидетеля рождения Директивы № 1, как мы предполагаем, готовилась на высоком уровне, то почему Николая Ватутина только ранили, а не убили?! Неужели некому было в неразберихе всадить ещё одну пулю? Тем более что убийцы в ту роковую ночь были рядом. Произвести ещё один выстрел было проще простого, но тогда не было бы у организаторов покушения ни орденов, ни повышений, а кто-то, согласно действующим правилам, не сносил бы головы.

«Неопасное» ранение, в отличие от убийства, не вызвало никаких санкций в отношении командующего армии и членов Военных советов армии и фронта. А в роковом лечении и причине смерти Ватутина на больничной койке разобраться не так просто. «Смерш» без специальных указаний с самого верха в эти вопросы не вникал, да и какой особый спрос с врачей? Так что схема «ранение — лечение — смерть» для убийц была оптимальной.

Все они продолжали преспокойно получать очередные звания и ордена. Так, генерал-лейтенант Пухов уже в августе 1944 г. стал генерал-полковником и тогда же получил второй за год орден. Весьма удобным оказалось пребывание в тот момент на должности наркома внутренних дел Украины одного из самых доверенных людей Сталина генерал-майора Василия Степановича Рясного, имевшего право вмешиваться в расследование. Менее чем через год после убийства Николая Ватутина он также получил очередное звание генерала-лейтенанта и орден Красного Знамени. Но и непосредственно в 1944 г., так же как Крайнюков и Пухов, он не остался без ордена. О том, что Сталин лично, минуя, например, Берию, курировал главных «безопасников», свидетельствует карьера Рясного. После войны «главный дирижёр» назначил Василия Рясного первым заместителем министра внутренних дел СССР, то есть генерал-полковника Сергея Круглова. Если учесть, что при Рясном будут арестованы максимально приближённые к Сталину начальник правительственной охраны Николай Семёнович Власик и секретарь Сталина Александр Николаевич Поскребышев, то его фигура приобретает зловещие очертания.

Об отношении Лаврентия Берии к сталинскому «терминатору» Рясному свидетельствует тот факт, что после смерти Сталина он был переведён Берией на несоразмерно более скромную должность начальника управления МВД по Москве и Московской области. О том, что он не относился к доверенным людям Берии, также свидетельствует сохранение ему должности при Маленкове. Уволен с неприятной формулировкой — «по фактам, дискредитирующим звание офицера» — он будет только в 1956 г., с началом эпохи безраздельного самовластия Никиты Хрущёва.

О том, что Крайнюков был человеком Сталина, как и Рясной, также свидетельствует его стремительное продвижение наверх. Чего стоит особое доверие Сталина, выразившееся в привлечении генерала Крайнюкова к участию в послевоенных чистках среди прошедших войну генералов. В 1948–1949 гг. Крайнюков занимал престижную и довольно спокойную должность начальника Военно-политической академии имени В.И. Ленина, с 1949 г. он — первый заместитель начальника Главного политического управления Советской армии и ВДВ, с 1953 г. — начальник Главного политического управления. Только смерть вождя не дала ему основательно закрепиться на этой высокой должности, которую раньше занимали такие приближённые к Сталину «партийные инквизиторы», как Ян Борисович Гамарник (1929–1937 гг.) и Лев Захарович Мехлис (1937–1942 гг.). Даже будущий генеральный секретарь генерал-майор Брежнев отметился в 1953 г. в этой структуре, в должности начальника Политического управления Военно-морского министерства СССР. Впрочем, Николаю Фёдоровичу не суждено было узнать о наградах и блистательных карьерах его наиболее вероятных губителей.

Далее начинается не менее коварная эпопея с «лечением»: с формальным привлечением московских светил, использованием мази Вишневского, высочайшим запретом пенициллина, сказкой о малярии и удержанием в доме Никиты Хрущёва вместо госпиталя.

§ 3. «Лечение» по-хрущёвски

Итак, 29 февраля 1944 г. тяжелораненый Ватутин доставлен в госпиталь. Первую помощь генералу оказали врачи танковой бригады, и вроде жизни прославленного полководца ничего не угрожало. На следующий день, 1 марта, в госпитале 13‑й армии ему сделали операцию — обработали рану и наложили глухую марлевую повязку. В Ровно в это время уже находились начальник Санитарного управления фронта генерал-майор медицинской службы С.А. Семека, главный хирург Киевского военного округа генерал-майор медицинской службы И.Н. Ищенко, главный хирург 1‑го Украинского фронта полковник медицинской службы Г.М. Гуревич и другие врачи.