Полюби меня (СИ)

— И ничего! Ты же знала, как мне будет больно. Настя! — открыв глаза, Люда сверлит меня гневным взглядом. — Он же специально с тобой, дура! Назло мне, понятно?

— Не неси ахинею.

— Ну да, ахинею, — криво улыбнувшись, Люда сжимает пальцами стаканчик ещё сильнее и в один миг выплёскивает его содержимое мне прямо в лицо. — Сука ты, а не подруга!

Чувствуя, как по лицу стекает сладкий капучино, я мысленно радуюсь, что напиток негорячий. Глупо радоваться, когда тебе при посторонних людях в любимой кофейне прыснули в лицо кофе, но могло быть и хуже. Получить ожоги — куда страшнее пятиминутного позора.

Подхватив со стула свою сумочку, Люда разворачивается на каблуках. Уйти хочет, но вдруг оборачивается, склоняется надо мной.

— Он попользуется тобой и выбросит, как делал это со всеми своими бабами. Но мне тебя даже не жаль.

— Спасибо, — отвечаю с натянутой улыбкой.

— За что?

— За предупреждение. Учту на будущее.

Люда вздыхает.

— Дура ты, Волык. Если бы ты была нужна Потоцкому, он бы десять лет не тянул резину. Он тебя не любит нисколечко, у него таких как ты дохера.

***

Настроение отвратное. В уборной кофейни я пытаюсь отмыть с белой майки следы от капучино. Глупо всё получилось. Наверное, не стоило провоцировать Люду и говорить, что я сплю с её бывшим мужем. Но где-то глубоко в душе я даже рада, что всё так вышло.

Я ей сделала больно. Осознанно. Месть — блюдо, которое подаётся холодным. Теперь я точно знаю, что это так. Глупо отрицать, что я не кайфанула, увидев на лице бывшей подруги отголоски боли. Вот такая она женская дружба: она вроде есть, но её на самом деле нет. Потоцкий стал разменной монетой за все обиды друг на друга. Я принимаю это как факт и ставлю точку. Дальше копаться в житейской философии мне просто не хочется.

Как ни в чём не бывало я возвращаюсь в зал. Заказываю у бариста ещё кофе: для себя и моих девочек.

Иду вся такая с гордой поднятой головой, в наушниках любимая музыка.

Но мой эмоциональный подрыв гаснет уже через час. Ощущая себя опустошённой, словно меня всю до дна выпили, понимаю, что работать нет сил. Нужно ехать домой, спрятаться в своей уютной ракушке и не появляться на белый свет, пока меня не отпустит.

Вызываю такси. Дома оказываюсь очень быстро. Начинаю раздеваться, едва переступив порог квартиры.

В душе регулирую комфортную температуру воды. Лицо подставляю под тугие струи.

Пусть всё пройдёт.

Пусть не болит.

Но чёрт…

Мне нереально больно. И я даже понять не могу, что послужило спусковым крючком. В последний раз меня так бомбило на свадьбе у Потоцких. Но сейчас мы как бы вместе с Данилом, тогда почему же мне так хреново?

За окном ещё светло, а я задёргиваю плотно шторы и на кровати прячусь с головой под простыню.

Хочу уснуть, чтоб обо всём забыть хоть ненадолго. Но не получается. Мысли по кругу.

Засыпаю вся в слезах, а просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Такое ощущение, что кто-то намеревается вынести дверь в моей квартире.

Но это ни кто-то, а Данил. Я смотрю на него в глазок и не хочу открывать дверь.

Пусть уйдёт сейчас.

Так будет лучше, да.

Не хочу, чтоб он видел меня в состоянии раздавленной лепёшки — я даже на саму себя сейчас в зеркало боюсь смотреть.

Он не уходит. Требует открыть ему.

Может, зря это всё?

Ещё ж не поздно послать его лесом вслед за Людкой?

Может, наша десятилетняя история подошла к концу, и всё должно было случится так, как случилось? Мы все переругались друг с другом, разошлись по сторонам. Идеальный же финал, да?

— Настя, открой дверь. Я знаю, что ты дома, — требует он, вызывая во мне бурю эмоций. — Я не уйду. Можешь быть уверена в этом.

И в доказательство того, что он действительно никуда не собирается уходить, Потоцкий начинает стучать ещё громче.

Да что ж ты такой неугомонный. Сейчас только всех соседей разбудишь.

Не выдержав, всё-таки открываю дверь и сразу же блокирую проход, выставив ногу.

Данил подаётся вперёд. Рывком на меня. Я отлетаю в сторону.

— Ты охренел? Почему вламываешься? — вдогонку ему, а он уже размашистым шагом идёт по моей всей однушке. — Ты ищешь что-то, Потоцкий?

Остановившись напротив, он смотрит на меня исподлобья. Взгляд такой колючий и злой.

— Почему ты динамишь меня, Настя?

— С чего ты это взял?

— В телефон свой загляни.

Молча бреду в комнату, хватаю с тумбочки мобильный, который поставила на беззвучный режим, чтоб наверняка спрятаться от всего мира.

Тридцать один пропущенный! Хм… Это значит, что у него типа ко мне всё серьёзно, да?

— Может, как-то объяснишься? — он стоит уже за спиной, и я вздрагиваю от неожиданности — ну нельзя же так неслышно подкрадываться к людям!

Оборачиваюсь. Смотрю на него и сглатываю. Он реально, что ли?

— Я спала.

— То есть? — недоумевает, а я пожимаю плечами. — В смысле спала?

— В прямом. Ну как спят обычно люди.

— Что случилось?