Полюби меня такой

В баре оставляю Бена пускать слюни на грудастую стриптизёршу в белых ленточках, а сам перемещаюсь к барной стойке, не желая отвечать на пытливые вопросы друга. Ко мне подходит вполне симпатичная, высокая блондинка с короткой стрижкой и подтянутым телом.

— Красавчик. Угости девушку русской водкой, — с вызовом обращается ко мне.

— Без проблем, красавица, — киваю бармену, показав два пальца.

Пока бармен наполняет стопки, девушка внимательно рассматривает меня, хищно сощурив один глаз. Я тоже не отстаю и рассматриваю свою будущую напарницу.

— Сойдёт. Работаем, — кивает головой и опрокидывает стопку, не морщась.

— Как скажешь, — отправляю стопку в себя.

Оставшийся вечер работаем на публику. Рона сидит у меня на коленях, много пьёт и громко смеётся. Бен всем своим видом показывает одобрение кандидатуры и подцепив какую-то блондинку для себя, сваливает с ней в неизвестном направлении. Следом за ним бар покидаем и мы.

— Рона. Тебя куда подвести? — поворачиваю к ней голову в машине.

— К тебе Джейк. К тебе, — тон с пьяного жеманства переходит на командно — деловой. — Теперь я живу у тебя, и мы с тобой не разлей вода. Комнату выделишь?

— Выделю, — медленно киваю головой. Не думал, что страховать, значит жить под одной крышей. Но Ларри виднее. — Сообщи Ларри, что мама не в деле. Она рада разводу и выходит замуж за какого-то Генри. Её интересует только обустройство собственной жизни. До меня и денег нет никакого дела.

— Хорошо. Сообщу из дома. А сейчас гони красавчик. Устала. Спать хочу. И ещё. Организуй совместный ужин со всеми родственниками и позаботься, чтобы там был адвокат с грязными руками. И без палева.

— Когда? — удивляюсь её указаниям.

— Как можно быстрее. Это в твоих интересах. Быстрее сядешь, быстрее выйдешь, — и ржёт, совсем не по-женски.

Вернувшись домой, расходимся по разным комнатам. Прихватив с собой бутылку виски, заливаю боль в груди, лёжа в кровати. Беру телефон и снова набираю заветные цифры. Короткие гудки бьют по натянутым нервам. Мне только надо её услышать. Включаю видео, снятые в счастливое время и жадно впитываю её улыбки, томный взгляд, слова, вытекающие с нежностью и любовью ко мне. К тому Джейку, который остался там.

Марина

Рассвет сменяется закатом, день — ночью. Кто-то заходит, шуршит по ковру и всхлипнув покидает комнату. Сколько? Сколько боли может вынести женское сердце? Сколько может раздирать грудь от обжигающей лавы? Сколько солёных слёз могут выдержать глаза?

Четыре дня я не выходила из комнаты. Четыре дня слёз, стенаний и жалений. Четыре дня ненависти и разочарований. Четыре дня в темноте, сломанная, растерзанная. Вся моя жизнедеятельность ограничивалась туалетом и бутылкой с водой.

На пятый день решила выползти на свет. Медленно передвигалась по лестнице, повиснув на перилах, не чёсанная, не мытая. На кухне застаю маму, бледную с заплаканными глазами и тёмными кругами вокруг. Она ахает и подбежав, сгребает в объятья, такие нужные и такие важные.

— Доченька, солнышко, наконец-то, — кудахчет, судорожно гладя по спине. — Давай покормлю тебя? Что хочешь? Каша рисовая? Сырники? Блинчики?

— Кашу, — сиплю я. Кажется за эти дни горло разучилось выдавать чистые звуки.

Через минуту передо мной стоит тарелка с кашей и чашка чая с клубникой. Поднеся ложку ко рту, кривлюсь от подступившей тошноты. Желудок неприятно сжимается, отказываясь принимать в себя пищу. Отодвинув тарелку подальше, беру чай и делаю небольшой глоток. Чай заходит легче, обволакивая сладостью и теплотой.

— Мариш, — встревоженный взгляд и голос мамы выдергивает меня из сладкой эйфории. — Тебе надо сделать тест.

— Какой тест? — хлопаю глазами.

— На беременность, Мариш. На беременность, — вздыхает она.

— Мам ты чего? У меня укол. Какая беременность? — смотрю на неё, как на дуру.

— Трёхмесячный? — ехидно спрашивает.

— Да. Очень удобно, сделал и забыл, — отмахиваюсь от неё.

— Скажи-ка мне, доченька. Когда ты делала последний чудо-укол?

— Когда? Ну так это… — загружаюсь, вспоминая приблизительную дату. — Ну так, когда с Андреем жила.

— То есть где-то в январе? — продолжает мою мысль мама. — Сейчас июнь, зай. Ты профукала укол два месяца назад.

— Да нет, — трясу головой.

— Да да, — передразнивает мама, достаёт из верхнего шкафа две коробочки с тестами и кладёт передо мной на стол. — Я и так могу сказать, что ты беременная и скорее всего ждёшь мальчика.

— Ага. Двух, — заморожено смотрю на коробочки.

— Может и двух, но тест иди сделай, — приподнимает за локоть, вставляя в руку тесты.

В туалет иду, как под кайфом. Машинально провожу нужные манипуляции и возвращаюсь на кухню, положив тесты на столешницу.

— Что и следовало доказать, — тянет мама. — Хорошо отдохнули в тёплых краях.

Смотрю на пластик с индикатором, указывающим на срок пять недель, и сползаю на стул.

— Что теперь делать? — шепчу, прикрывая губы ладошкой.

— Вариантов много, — обнимает меня мама. — Что хочешь, кроме аборта.

В голове проносится куча мыслей, одна другой хуже. Начиная от «срочно позвоню Джейку» заканчивая «ничего не скажу этому американскому уроду».