Полюбить бездушного

Не знаю, сколько это продолжалось. Пять минут или несколько дней. Время потеряло для меня значение. Была только ужасная пульсирующая боль.

Иногда я забывал кто я такой и где нахожусь. Терял осознание мира. Словно бешеный зверь колотился в своей клетке с прозрачными стенами, но те казались нерушимыми.

Лишь воспоминание о моей Анесс приглушало боль. Я должен её спасти. Не смотря ни на что!

* * *

Дни проходили одинаково.

Я просыпался и меня сразу же вели в стеклянный ящик, где мучили до беспамятства, а потом я снова просыпался. Однажды я посмотрел в зеркало и увидел, что мои волосы и кожа полностью потеряли цвет. Я стал похожим на тех, кто пережил пигментную лихорадку. Но это волновало меня меньше всего.

Магия почти перестала чувствоваться. Изнанка была закрыта для меня навсегда. И я не жалел об этом. Маг с меня все равно был неважный.

В один прекрасный день я начал видеть сны. Странные сны, уж очень реалистичные. В них я узнавал о местах, в которых никогда не бывал, о свойствах запретной магии, дрался, фехтовал, стрелял, управлял кораблем.

А потом дошло — это не сны, а воспоминания. Не мои, а других инквизиторов. Их опыт, фрагменты их жизни. В основном боевые ситуации. противодействие магам и прочее, что может пригодиться. Но было и иначе.

Я видел, как какой-то инквизитор убил собственную жену. Будто бы она использовала магию Тени. Потом доказали, что он ошибся, но ему было плевать. Было плевать и мне. На все, кроме Анесс. Я обязан пройти через это и спасти её.

Однажды меня разбудили не рядовые инквизиторы, а сама мадам Верхил.

— Одевайся и идем, — сказала она.

Мне было плевать почему за мной пришла именно она. Быстро надел брюки и рубаху, обулся, пошел следом за ней.

Как ни странно, она не повела меня в подвал. Мы вышли на улицу. Тут было солнечно. Птички пели, солнце грело, дул легкий ветерок и все такое, но мне было плевать. Я шел за ней будто машина. Понимая, что цель у меня всего одна…

Она привела меня на тренировочную площадку. Тут стояли куклы для отработки ударов, мишени для стрелков, столики с разнообразным оружием от кинжалов до ружей, и пять магов.

Не знаю как, но я сразу понял, что они — чародеи Тени. Двое мужчин, две женщины и одна девушка лет восемнадцати. Наверное. она была красивой. Я не знал. Больше не мог отличать красоту и уродство.

Они боялись. И меня, и мадам Верхил, и этого места. Не знаю как, но я просто нюхом ощущал их страх. Чувствовал как они потеют. Слышал бой их сердца.

— Убьете его и вы свободны, — сказала им инквизиторша.

— Действительно отпустите их? — я посмотрел на неё, не понимая, зачем это все. Может, это и вовсе не я, а чьи-то воспоминания в моей голове.

— Я знаю, что ты победишь.

В этот момент я ощутил магическое воздействие от одного из магов. Кто-то из них на моих глазах превратился в огромного зверя с черной шерстью. Один из мужчин метнул в меня молнию.

Не знаю как, но мне удалось увернуться от выстрела. Думал, это невозможно. Схватил со стола первую попавшуюся саблю и начал рубить.

Они сопротивлялись. Пытались накладывать на меня проклятия, заставляли мое тело чувствовать боль, заставили ослепнуть. Но все это мне было ни по чем. Я видел их без глаз. Чувствовал запахи, слышал звуки и молча рубил, так, если бы передо мной был сухой хворост.

А когда закончил, не почувствовав ничего, просто просил саблю и посмотрел на Верхил. Только тогда заметил, что на её лице появились морщины, а в волосы прокралась седина. Значит, времени прошло достаточно. Я готов спасти свою Анесс.

— Прекрасно! — восхитилась Инквизиторша, стараясь не смотреть на отрубленные части тела. — Еще немного и мы пошлем тебя на первое задание.

— Мне нужно спасти Анесс, — отчеканил я, смотря ей в глаза.

— Об этом поговорим позже, — ответила она.

Тогда я впервые на неё разозлился. По её глазам понял, что она не собирается меня отпускать. Если её дружки могут вживлять мне чужую память, то почему не могут убрать мою? О той, ради которой я согласился на все это.

В тот же день я понял, что нужно уходить.

Ночью выбрался в окно, незамеченным добрался до моря. Заметил пришвартованную там яхту Верхил. Ей можно было управлять в одиночку, вот только стерегли её три человека и бойцовая собака.

Их смерть была быстрой.

Я незаметно подкрался к одному из них, вытащил его саблю и лишил инквизитора головы. Потом оружие полетело во второго. Собака бросилась на меня и я разорвал её голыми руками. Оставшийся успел выстрелить в меня из ружья, но для меня он был слишком медленным. Я с легкостью уклонился от пули, приблизился к нему и сильно ударил кулаком по голове. Убили или только оглушил — не знаю, да и мне было плевать. Забрал у одного из них одежду, собрал оружие и отчалил.

На острове слышали выстрел. Начали сбегаться люди, стрелять, даже погнались за мной на бриге с двумя сотнями человек на борту. Но яхта была быстрой, а ветер попутным. Мне не пришлось убивать их всех.

Днем следующего дня я прибыл в порт. Из воспоминаний, вживленных в мою голову, мне было известно, что если кто может вывести меня на корабль с красными парусами, то его нужно искать здесь.